– Я здесь, Курт, я здесь. – Она вернулась к постели и положила прохладную руку на его горячий лоб.
Левый глаз Курта приоткрылся. Увидев склонившуюся над ним Хелен, он снова попытался заговорить.
– Ш-ш-ш, – шепнула она, коснувшись пальцем его разбитых, распухших губ. – Не тратьте силы. Я все понимаю. – Она улыбнулась ему.
Глаза Курта закрылись. Он испустил долгий прерывистый вздох. И потерял сознание.
Глава 35
Солнце уже садилось в залив и сентябрьская жара несколько ослабла, когда доктор Милтон Ледет вышел из комнаты для гостей, притворив за собой дверь.
В полутемном коридоре его встретили три пары встревоженных глаз.
– У него сломано несколько ребер, – объявил доктор. – Многочисленные ссадины и ушибы. Два сломанных пальца на левой руке. На правой ноге растяжение связок. Сильно подбит глаз. И легкое сотрясение мозга.
– Сотрясение, – повторила Хелен, побледнев как смерть. – Он… он… – Не в состоянии закончить, она в ужасе смотрела на доктора, невольно прижав руку к груди.
– Ну-ну, Хелен, он поправится, – улыбнулся доктор, похлопав ее по плечу. – Парня крепко избили, но ничто не угрожает его жизни. Единственное, что его может убить, – это заражение… Такая опасность существует, но у него нет жара. Да и раны – благодаря тебе, Хелен, – выглядят чистыми.
– Слава тебе Господи, – облегченно вздохнул Джолли и взъерошил белокурые волосы Чарли. – Слышишь, мой мальчик? С твоим отцом все будет в порядке.
– А можно мне увидеть папу? – Чарли поднял на высокого доктора печальный взгляд.
– Можешь заглянуть на минутку. – Доктор Ледет опустил закатанные рукава рубашки. – Но он принял лекарство и спит сейчас, так что постарайся не беспокоить его. – Доктор осторожно приоткрыл дверь спальни и сделал знак ребенку. Чарли тихо проскользнул в комнату.
Трое взрослых молча наблюдали, как мальчик пересек просторную спальню, освещенную лишь оранжевым сиянием заходящего летнего солнца, и подошел к высокой пуховой постели. Подтащил скамеечку, забрался на нее и остался стоять, глядя на избитое лицо спящего отца. Он не издал ни звука. Только осторожно погладил пальчиком перевязанную руку Курта.
Хелен и Джолли с улыбкой переглянулись.
Чарли оставался с отцом не более минуты. Когда он вышел из комнаты, доктор Ледет снова закрыл дверь. Затем, препроводив всю компанию в заднюю часть дома, дал им подробные указания относительно ухода за пациентом.
– Он должен соблюдать полный покой, насколько это возможно. Боюсь, ему придется нелегко. Но чем больше он будет двигаться, тем больше времени займет процесс выздоровления. – Из своей черной сумки доктор достал флакон с настойкой опиума и вручил его Хелен. – Давайте ему по нескольку капель по мере необходимости, чтобы облегчить боль. Меняйте повязки, держите раны в чистоте и сбивайте температуру. Справитесь?
– Да, – быстро ответила Хелен. – Что-нибудь еще, доктор?
– Да. – Доктор Ледет закрыл свою черную сумку. – Постарайтесь держать его в постели, пока я не разрешу ему вставать. – Он направился к задней двери. – Я загляну к вам завтра или послезавтра, чтобы убедиться, что он не подхватил инфекцию. Если понадоблюсь раньше, Джолли знает, где меня найти.
– Большое спасибо, что приехали, доктор, – сказала Хелен, коснувшись его плеча. – Мы вам очень признательны.
– А как же иначе, детка, – отозвался доктор, которого Хелен знала всю жизнь. Он покачал головой. – Хотелось бы думать, что все это не более чем обычная драка, затеянная со скуки любителями мордобоя.
– Но вы в этом не уверены, – констатировала Хелен, глядя на него в упор.
Доктор Ледет вздохнул, хотел что-то сказать, но передумал, пожал руку Хелен и вышел. Джолли проводил его до привязанной во дворе лошади, а Хелен направилась в комнату для гостей. Чарли шел за ней по пятам.
Когда Джолли присоединился к ним, они стояли у постели Курта, глядя на него, освещенного закатными лучами солнца. Джолли зажег масляную лампу на ночном столике, подошел к кровати и обнял Хелен за плечи.
Долгое бдение у ложа больного началось.
Джолли настоял на том, чтобы остаться на ночь на ферме. Хелен сразу согласилась. Вдвоем они смогут по очереди дежурить у постели Курта. Чарли заявил, что тоже хочет помочь. Хелен сказала, что он очень поможет, если сбегает за своими вещами и переберется в дом, пока его отец не поправится. Чарли не заставил себя упрашивать и отправился вместе с Джолли в пристройку за своей одеждой.
Хелен устроила ему постель на обитой голубым бархатом кушетке, чтобы он мог спать в одной комнате с Куртом. Когда наступило время ложиться, Чарли объявил, что не хочет спать, а останется дежурить у постели отца. Ни Хелен, ни Джолли не стали возражать.
Но когда напольные часы в прихожей пробили полночь, Чарли стало клонить ко сну. Сидя на скамеечке для ног, он уронил голову на грудь. Джолли отнес его на кушетку, раздел и уложил в постель.
Чарли спал, а взрослые ухаживали за Куртом: протирали его лицо салфетками, смоченными в холодной воде, шептали успокаивающие слова, когда он становился беспокойным, и делали все возможное, чтобы ему было удобно.
И чтобы он не двигался.
Это оказалось непростой задачей. Временами им требовались совместные усилия, чтобы удержать Курта на месте. В полубессознательном состоянии, страдая от боли и лихорадки, он что-то бормотал, метался и стонал. Только перед самым рассветом он погрузился в сон.
Джолли дремал в кресле. Но Хелен бодрствовала. Она не могла сомкнуть глаз, чувствуя себя ответственной за то, что произошло с Куртом, полная решимости искупить свою вину. Она будет заботиться о нем, не щадя сил. Пройдет через это испытание вместе с ним, сколько бы времени для этого ни понадобилось.
Встревоженная и усталая, Хелен стояла у постели, когда бледные лучи солнца проникли в комнату и осветили смуглое лицо на подушке. При взгляде на Курта ее сердце болезненно сжалось. Его с трудом можно было узнать. Лицо распухло и окрасилось во все цвета радуги.
Легко коснувшись его покрытого синяками и ссадинами плеча, Хелен поклялась себе сделать все, что в ее силах. К сбору урожая он будет в полном порядке и сможет отправиться в путь.
Уехать домой, в Мэриленд.
Его глаза неожиданно приоткрылись. У Хелен перехватило дыхание. Курт смотрел на нее. Он попытался что-то сказать, но не смог.
– Курт, – шепнула она, наклонившись к нему. – Курт, это Хелен. Я здесь.
– Хелен, – хрипло выдохнул он, с трудом шевеля распухшими, потрескавшимися губами. – У вас… усталый вид. – Он слегка приподнял перевязанную руку, лежавшую на постели.
Хелен хотелось и смеяться, и плакать.
– Нет, дорогой. Я нисколько не устала.
– Вы… ужасно… милая, – с трудом прошептал он. Его заплывшие глаза закрылись, дыхание стало глубоким и размеренным.
Джолли взял на себя утренние дела, которыми обычно занимался Курт. Затем, к удивлению Хелен, отправился домой и отсутствовал весь остаток дня. Вместе с Чарли она приступила к долгому процессу выхаживания своего пациента.
В полдень Хелен сделала Курту перевязку, промыла ссадины на груди, наложила тугую повязку на сломанные ребра и сделала ванночку с горячей соленой водой для его растянутой лодыжки.
Курт проснулся во второй половине дня. Она покормила его с ложечки говяжьим бульоном и напоила чаем. Чарли крутился рядом, помогая и не переставая болтать.
Когда пришло время ложиться спать, Курт отдыхал, устроенный со всеми возможными удобствами.
– Нам обоим просто необходимо поспать, – сказала Хелен, повернувшись к Чарли. – Я лягу в своей комнате и оставлю дверь открытой на тот случай, если понадоблюсь тебе. Мы оставим зажженную лампу у постели твоего отца. Ты сможешь заснуть?
Чарли зевнул.
– А можно, Доминик ляжет со мной?