Полуденный ветер над храмом летит,
Свистит в колокольных проёмах.
Хлопочет в порушенной роще весна,
Листва пробуждается снова.
А белые камни хранят голоса,
Напевы церковного Слова.
Весенние ветры поют в вышине,
Плывёт перезвон колокольный.
Откликнется сердце в глухой глубине,
Слезою прольётся невольной.
Здесь каждой душе по обломкам бродить
Монашкой бездомной, покуда
Не свяжется времени звонкая нить,
Не явится зримое чудо:
Людей голоса растревожат пустырь,
«Бог в помощь!» – и люди сваяют
Прекрасную церковь. И вспыхнут кресты,
И купола – засияют.
В монастыре
В монастыре – звенящее пространство.
Густое – ни микрона пустоты.
Царит вневременное постоянство.
Намолены и стены, и цветы.
Не люди – души бродят по дорожкам,
Течет молитва плавно и легко.
Сытней в разы еды скупая плошка,
Сон краток – погружает глубоко.
Здесь цели жизни – явно наизнанку.
Намеренье, что невесомый дым,
Здесь получает дивную огранку,
Становится топазом голубым.
Здесь рай душа почувствует до срока,
Увидит язвы страшные свои,
И не уйдет отсюда без уроков
Смирения, надежды и любви.
Свет свечи
Свет свечи. Сияние лица…
Всей душой Тебе поем мы, Боже.
Радости пасхальной несть конца.
Ты воскрес! И мы воскреснем тоже!
И увидим всех, кто дорог нам,
И увидимся, и вместе вечно будем!
Ангельским внимая голосам,
Никого на свете не осудим!
Никого не сможем обмануть,
Будем с Тем, Кто всех других дороже!
Только покажи нам верный путь!
В мире этом не оставь нас, Боже!
Вы прислушайтесь к миру
Русь
Кто мы, кто мы для Тебя, Россия?
Дочери твои и сыновья?
…В лихолетья Ты не голосила,
Очи слёзные ладонью заслоня.
Ты нужду с достоинством терпела,
Крохи собирала для сирот.
Скольких схоронила и отпела!
Горевала за славянский род.
Было время – рожь не колосилась,
Взрывы искорёжили поля.
Огненные бури проносились,
Всё смешалось: небо и земля.
В эти годы собирала жатву,
Щедрую, по градам-весям смерть.
Ты о жизни так молилась жарко,
Как другой, конечно, не суметь.
Как могла, хранила и спасала
Свой народ от супостатов Ты.
Но История пока не пролистала
Всех скорбей печальные листы.
Пусть хотят тебя служанкой сделать,
Радости, надежд лишают пусть,
Белоглазая косится чудь и нелюдь,
Будешь, как была – Святая Русь.
День России
Патриотизм сейчас не в моде.
Зачем нам старый-новый гимн?
На праздник – пьют, иль – в огороде.
И безразлично – молодым.
Объединяющей идеи
Нет, утверждают, на земле.
А тот, кто был живых живее,
Давным-давно исчез во мгле.
Страну, от края и до края,
Окинуть сердцем не берусь.
И всё-таки она – живая,
Неумирающая Русь.
Жива. В ней – молодые силы.
Хотя и кажется, что спит.
Быть может, в шаге от могилы,
Нас только враг объединит?
Нет-нет. Объединяет вера,
Что сквозь неверье проросла.
И в душах есть любовь – без меры.
И в храмах свечи – без числа.
Чернуха
Вся чернуха жизни нашей пёстрой
Как песок скрежещет на зубах.
Нет покоя в соснах, травах росных,
Холод в сердце, горечь на губах.
Плещут вихри огненные, гнутся.
Маску мести не содрать с лица.
Силы нет прозреть и оглянуться…
Злом – по злу! И – схватке нет конца.
А Россия ещё жива
А Россия ещё жива!
С тонкой тропочки не свернула.
Поседела её голова –
Горя много она хлебнула.
Молча, тихо она глядит,
Как беснуются на экранах
Люди-звери (ужасен вид),
Душам чистым наносят раны.
Как пытаются доказать:
Оскотинились наши души.
Их корёжит при слове «мать».
И «Россия» им режет уши.
Мать Расеюшка отдохнёт,
Поглядит и светло, и свято,
Распрямится и отряхнёт
Мошек разных с холщёвого платья.
Бандиты
Бандиты хозяйничать вздумали в доме.
Их норов – безжалостен, лих.
Ни горе, ни слёзы, ни детские стоны
Не стали преградой для них.
Не люди – рабы, исполнители злые,
Живыми ушедшие в ад.
Нас будят раскаты небес громовые,
Чтоб мы оглянулись назад.
Чтоб подняли головы, и ужаснулись:
Ползёт беспросветная мгла.
Как нужно тряхнуть,
чтобы все мы – проснулись,