– А, твой любовни… ух-ох! – Фаниль, выпучив глаза, схватился за бок. Даня рефлекторно заехала ему туда локтем. – В печень! Или почки? Неважнецки я в анатомии. – Ни капли не обидевшись, мужчина, подцепил девушку под травмоопасный локоть и потащил вперед. – Где-то там Якова оставили. Ты бы видела, как его облепили эти жиробасы!
– Какие еще жиробасы? – Даня, с беспокойством оценивающая реакцию Глеба на ее посягательства на Фаниля, обернулась и вытянула шею, чтобы охватить взглядом как можно больше пространства.
– Спонсоры! – Фаниль притиснул ее к косяку при входе в основной зал. – Ты знала, что остальные участники выбрали девушек-моделей? Наверняка надеются, что эти набитые денюжками мешки будут слюнями исходить, если они длинноногих стройняшек на подиум пихнут.
– Тут такое дело, – Даня, перенимая манеру Фаниля, тоже затаилась на входе, не пытаясь пройти дальше в свет, – вся модельная индустрия строится на длинноногих стройняшках. Они в большинстве своем и продают нужный продукт. И вообще, не мне это тебе объяснять.
– Напомни-ка, бамбинка, чем ты раньше занималась? – Мужчина повернулся к ней, обдав ароматом цитрусовых. Светящиеся ободки вокруг его зрачков подсказали, что на нем цветные линзы.
– Рекламой.
– И чем эта деятельность была для тебя?
– Работой, – озадаченно ответила Даня.
– Вот именно! Неправильный подход! – Фаниль одухотворенно вскинул руку. – Это искусство. Сделай это искусством. – Он водрузил ладони на ее оголенные плечи. – Сотвори со своей Принцессой настоящее искусство!
– Л-ладно. – Даня была оглушена таким напором. – Может, прежде чем я буду что-то с ним творить, найдем его?
Мысль о том, что Якова «облепили жиробасы», не давала ей покоя. Вся их «команда» находилась здесь. Деятельная Шушу обосновалась у стола со сладкими трюфелями, маленькими пирожными и шоколадными конусами.
А он оставался один в этой толпе.
«Я должна быть рядом. Это ведь моя обязанность, в конце концов».
Не дожидаясь Левина, который, похоже, хотел предложить ей себя в качестве сопровождающего, Даня уверенно вклинилась в людскую массу.
Кого тут только не было! Ослепительные девушки – как на подбор. В меньшем количестве встречались и фигуристые парни-модели. А еще через каждый шаг в толпе вырисовывались мужчины в возрасте из категории «мерзкие дядьки». У таких на уме всегда было много чего «неприятного», а еще они обладали дурной привычкой строить планы, в которые не входил учет мнения того объекта, которого они для себя облюбовали.
Вот такая сложная система характеристик.
Просто Даня даже в мыслях не хотела употреблять что-то наподобие «всесильные озабоченные мужланы или слюнявые стариканы, мечтающие завалить тебя в обмен на ценную рекомендацию или перспективную работку».
«Я знала, что так и будет. – Даня попятилась от взгляда одного из «мерзких дядек». – Тут свои законы. Нужно всего лишь продержаться и не позволить себе расслабиться».
«Мерзкий дядька» смачно глотнул что-то пузырящееся из своего бокала и уверенно направился прямо к Дане.
«Блин!»
Девушка ощутила, что теряет равновесие: слишком быстро отпрянула назад. Спина уперлась в чью-то грудь. Лацканы пиджака потерлись об ее оголенные лопатки. Крепкая мужская рука поддержала ее за талию, вторая мягко опустилась на ее судорожно сжатый кулак.
«Мерзкий дядька» разочарованно пожевал губы и свернул в толпу.
«Фух. Сбежала». – Даня попыталась вернуть себе равновесие, но, не успев справиться со складками платья, снова вжалась спиной в мужскую грудь. Будто ожидая ее повторного фиаско, спаситель предусмотрительно не отодвинулся и продолжил касаться ладонью ее кулачка.
– Ой…
– Я держу.
Басовитый голос с проскальзывающими бархатистыми интонациями на коротких фразах.
Этот голос Дане был очень хорошо знаком.
Она стремительно обернулась.
– Владимир?!
Глава 2. ЗАЛЕДЕНЕВШЕЕ СЕРДЦЕ
Глаза – не лучшие союзники, и верить им себе дороже. Но когда подключается слух, а обоняние выхватывает из дурманящего смешения запахов аромат духов, который когда-то успокаивал и дарил благодатную иллюзию защищенности, не поверить этой системе доказательств уже невозможно.
– Даня? – Владимир переместил руки, помогая ей вернуть равновесие. И делал это еще бережнее, чем прежде. – Что ты здесь делаешь?
– Это мои слова. – Ошарашенная Даня помотала головой, будто сомневаясь, что мужчина перед ней не соткан из воздуха и не пропадет в один миг, растворившись в гнетущей атмосфере празднества. – Что ты здесь делаешь?! Вот, я присвоила себе эту фразу. Так, что?!
– Тогда нам, судя по всему, нужно объясняться друг перед другом одновременно. – Улыбка Владимира, как и прежде, была доброй. От нее у Дани всегда становилось тепло на душе. Как солнечный лучик, скользнувший по лицу и согревший губы. – Чтобы было справедливо.
Даня радостно улыбнулась в ответ. Как же она по нему скучала! Сегодня Владимир выглядел даже лучше, чем раньше. Светло-серый костюм – оттенок, которому он чаще всего отдавал предпочтение, – черная рубашка, серые галстук и жилет. А еще эта непревзойденная поросль над верхней губой и на подбородке, придающая ему респектабельность. «Надо сохранять почтительность к собственному возрасту, – порой иронично замечал он, оглаживая аккуратно подстриженную и повторяющую контуры подбородка бородку. – Все же не подросток». Дане не нравилось наличие волос на лице мужчин, но в образе Владимира ей эта деталь казалась даже необходимой.
– Да… Я… – Она сглотнула, теряя мысль. О чем они начали беседовать? И не вспомнить… – У тебя прибавилось белых волос на подбородке.
В светлых глазах Владимира пробудились искры. Он прижал кулак к губам и усмехнулся.
– Что?! – Дане тоже захотелось рассмеяться. Собственный кулачок сам собой потянулся тюкнуть его в плечо.
Все, как и тогда – в давнюю пору.
– Прямолинейна. – Владимир не удержался еще от одного смешка. – Рад, что ты та же.
– Но тебе идет, – поспешила объяснить Даня. – Мне нравится этот снежно-белый цвет!
– Знаю, знаю. – Он бережно помял ее кулачок, который пленил повторно. – Понятия не имею, что буду делать, если ты когда-нибудь назовешь меня стариком.
– Да ты вовсе не… – Она смолкла, поняв, что тот дразнит ее.
– Что ж, Даня, какими судьбами на этом безумном сборище?
– Я… работаю.
– Здесь? – Владимир посерьезнел. Вскинув голову, он огляделся, а потом повел Даню в сторону, ограждая от случайных тычков и столкновений. – Зотов возложил на тебя дополнительные обязанности?
– Я больше не работаю на Зотова. – Даня отвернулась, чтобы справиться с эмоциями.
Она не уехала с Владимиром, когда тот предлагал, предпочтя ему троицу Шацких. Перечеркнула все его долговременные планы. А тот вместо того, чтобы затаить глубокую обиду, помог с работой, устроил ее к Зотову. И Даня… не справилась. Но можно ли считать, что то была не ее вина?
– Неужели? – Владимир нахмурился. – Зотов мне ничего не говорил. Последний раз, помнится, мы общались недели две назад, и он заверял меня, что у тебя все хорошо.
– Я ушла немножко позднее. – Даня решилась взглянуть на Владимира. Выражение на его лице выдавало, насколько он на самом деле встревожен. – Не сошлись характерами.
– Удивительно. Ведь твой уровень адаптации всегда был на высоте. Ты умеешь работать с любыми людьми.
– Извини.
– Почему ты извиняешься?
– Не знаю. – Даня куснула внутреннюю сторону щек. – И ты… спрашивал обо мне у Зотова?
– Каждый раз. – Владимир поправил рукав – его собственный вариант «спрятать глаза». – Ведь с тобой связаться не удалось. Ты поменяла номер телефона.
Коварный удар. И нанесла его она.
– Я решил, что было бы неуместно выяснять актуальный номер у Зотова. – Владимир внимательно посмотрел на девушку. – Подумал, что на то были свои причины.