Ветка глянула в зеркало — короткий ежик стоял дыбом. Глаза круглые. Держись, подруга, я тебя так хорошо понимаю…
Так как печи Эребора теперь работали, то в Веткином распоряжении была и теплая вода. Она честно намылилась сперва одним мыльцем Дис, потом другим, посидела с обоими пенными шапками на голове какое-то время наугад. Снова встала перед зеркалом — изучить, что от мускулатуры все-таки осталось в ее распоряжении, так как вчерашняя поездка и позорный обморок в покоях Торина не на шутку взволновали ее. Взгляд упал на шкатулки — темную и светлую.
Благодарность от Даина можно было объяснить.
Но Торину не с чего было ее одаривать.
Ветка скрипнула зубами. Вымылась.
Итоги мышечной ревизии оказались неутешительными. Месяц в лежачем режиме, когда Ветка пила только козье молоко, бульон да ела яичную болтушку с медом, сказался на фигуре и тонусе не наилучшим образом. Девушка мысленно простонала — ни тебе витаминов, ни коктейлей с батончиками. Только ресурсы Бильбо — яйца, творог, молоко, мясо.
В груде одежды, приготовленной для нее, Ветка выбрала штаны, рубашку и наверх то ли платье, то ли кафтан — шитую с разрезами одежду. Еще раз пригладила короткий русый ежик — что делать, краски цвета лунного серебра тут не добыть, — и пошла в кузни.
Торин стоял возле наковальни Трора. Гномов столпилось немало; они разошлись и притихли.
— Что, пришла наконец? — спросил Торин.
— Что ты делаешь? Я должна тебе помогать?
— Береги левую руку… надень фартук. Двалин, замотай ее.
— Давай, лапушка…
— Так. Теперь смотри. Если у тебя зафиксирована левая рука, тогда правая ходит легче. Возьми рукавицу, левой будешь придерживать… вот так… а правой… смотри, куда идет мой удар, и бей сюда же.
— А что это, Торин?
— Бляху тебе, считай, эреборский оберег, я сделал из остатков черного небесного металла — он такой же чужой тут, как и ты сама. Чужой, а без него — никак… я решил, есть в этом смысл. Теперь ею занимаются ювелиры — нанесут руны, протравят знаки, украсят каменьями, приделают цепочку. А это будет тебе кинжал. Меч, что Дис подобрала — само собой. А этот станешь носить у пояса или за сапогом.
— Спасибо. Только ведь оружия после битвы осталось полным-полно. Никак подобрать нельзя было?
— Никак. Я желал сковать новый, из очищенного металла. Эребор, да и другие гномские державы, редко оказывают покровительство иным народам. Взявшись, уж делать.
Ветка затихла, и только старалась попасть в унисон ударам Торина. Черный металл? Металл Трандуила, который привез сюда Мэглин в чересседельной сумке?.. Отличный выбор, король-под-горой.
Девушка чуть тряхнула головой, потом кое-что вспомнила — оттуда, из своего оставленного мира — и сказала:
— Торин, а что будут делать из орочьего оружия?
— В печь… а дальше что потребуется, то и будем. Слабо бьешь. И криво. Впрочем, ты часто так.
— А если собрать клинки, сложить веером, да и сделать спинку трона?.. В память об эреборских битвах?..
Торин на секунду придержал удар, потом окликнул:
— Гаин! Мастер Гаин! Слыхал идею?
— Слыхал, мой король. Для Золотого зала такой трон сделаем?
— Для него. Самое ему там место будет!
— Слушаюсь…
Ветка слабо заулыбалась. Вот и от нее польза хоть какая-то.
— А на этих клинках нету яда или магии?..
— Мы же каждый проверим, — отозвался Гаин, молодой еще гном с четырьмя косицами на светлых волнах волос, и массой сверкающих зажимов, — никакого вреда не допустим, что надо, очистим в печах.
— Ага…
Торин, глянув на Ветку насмешливо, сказал:
— Это не работа. Это так, просто пометка. Иди, а то у тебя рука отвалится. Пришлю за тобой завтра, с самого утра. Придешь в Золотой зал, в подобающем одеянии. А сегодня покатайся, подумай. О жизни. Отдохни. Может, и снова хорошо спать будешь.
Ветка с удовольствием положила молоток и зашипела, растирая плечо.
— И вот еще что. Я решил разобрать тот тоннель, что ведет к третьему драконьему яйцу. Только это я и счел нужным сделать после вчерашнего разговора. Ты поняла?
========== Глава 6. Бремя короля ==========
Молчаливая и крайне насупленная Дис помогла Ветке выбрать платье и украшения, перерыв содержимое обоих сундучков: и светлого, и темного. Дис поначалу помалкивала, но было видно, до какой степени ей неприятно происходящее.
— Лучше бы уж делила ложе с Торином без замужества, — сказала она под конец, — хоть и не водится такого за подгорными правителями.
— Дис… я, может, и рада была бы, но не могу. Приедут эти… девушки, которых ты позвала. Все наладится. Торин просто хочет… хочет меня защитить. И я ему благодарна.
— Зато я нет, — сказала гномка. — Он даже не спросил совета. Пренебрег сестрой, и ради кого — ради иноземки! Не было такого, чтобы иноземка сделалась подданной подгорного короля. Без виры, голая, босая, никчемная…
— Я уеду в Дейл, — прошептала Ветка, — как договорились. Мне уже получше, честно. Дис, я попросту боялась выздоравливать, пока не пройдет полный лунный месяц. Боялась новолуния. Гэндальф говорил, что новолуние… эээ… может плохо на меня повлиять. А теперь я знаю, что силы ко мне окончательно вернутся. Да и не смогу я жить в Эреборе постоянно — все время думаю о лошадях, о ветре, о солнышке.
— И для восстановления сил рвешь сердце узбаду, — горько сказала Дис, — очень, наверное, здоровье-то поправляет. Я уж не знаю, что у тебя на душе, а только никого вернее и лучше ты не найдешь. Торину уж двести. Самый возраст жениться. Но все это время он холостяк — работал, вел народ в Синие горы, строил Чертоги Торина, отвоевывал Эребор. Ни единого дня для лени и слабости. Вот он каков. Только, может, с женщинами не так ловок. Трудно ему и приближать, и приближаться.
«Торин про сердце ничего не говорил».
— Дис, — переменила тему Ветка, — от твоего мыла кожу головы щипало.
— С головой так и должно быть, — сердито буркнула Дис, — это детское гномье мыльце, мы его щипачкой и зовем. Видела, какие у моих детей кудри? Одно для густоты и цвета, другое для быстрого роста. Ты по нашим меркам дите и есть, должно помочь. Хотя без волос — оно при твоем характере может и лучше. Сразу видно, какова натура.
— Ну да, у меня такая натура, что ух, — подтвердила Ветка, — да и мужчин видимо-невидимо, и со всеми ложусь…
Дис посмотрела иронично и грустно, и собралась, видимо, припечатать Веткину нравственность как следует, благо, стратегический перевес в виде рубашки Трандуила пока что был на ее стороне. Но дверь приоткрылась — в щель голову сунул Фили.
— Зовет Торин. В Золотой зал.
Дис с тяжелыми вздохами, а также вдруг оробевшая Ветка и с ними Фили прошли по гулкому коридору.
Ветка, хотя шла она и не замуж, но задним числом вдруг снова подумала, что не все Торин договорил. А она не все додумала. Привыкнув жить свободной, как птица — что от обязанностей, что от близких — Ветка не сразу оценила, что теперь станет неотъемлемой частицей Эребора. Но пятиться и сдаваться было поздно.
В золотом зале было десятка три доверенных гномов и гномок, все в парадной одежде, все, включая обыкновенно безоблачного Кили, насупленные и серьезные. Ветка второй раз чуть не попятилась, но Дис ухватила ее за одну руку, Фили за другую — так и занесли, самой можно было ногами не перебирать.
Такого ослепительного Торина Ветка еще не видела. На нем блистала корона с каменьями — настолько прекрасная и искусно сработанная, что затмевала мерцание залитого золотом пола. С плеч стекала мантия из драгоценного белого меха, а плечи обнимало тяжелое ожерелье, походившее больше на боевой нагрудник, изукрашенное в пару к короне.
И прочие гномы были наряжены в тяжелые, дорогие материи, меха, злато. Здесь же был и Бильбо Бэггинс, в белоснежной рубашке и аккуратном жилете, наглаженных штанах.
Хоббит улыбался.
— Подойди, — торжественно сказал Торин. — Балин?
Балин, развернув длинный свиток, заговорил: