Но Ветке это было неважно.
- Трандуил жив? - спросила она еще раз.
- Нет, ты не змеедева… но каковы черные путы… смотри же сама.
Ветка опустила взгляд вниз - она уже знала, что нага. Тело ее также трепетало, размывалось.
Вокруг нее сновало черное марево, окружая ее вибрирующими жгутами. Ветка даже расслышала речь - тяжелую, чуждую речь, злую речь злого существа.
Жгуты вились вокруг, но ни один не касался тела. Ветка была словно в коконе, в плену, и темное вокруг нее жило своей властной жизнью.
Белая фигура с клинком шагнула к ней.
Витязь также был наг. Волосы его золотым дождем засыпали плечи, а контуры тела трепетали и плавились.
- Ты видишь меня? Слышишь меня?
- Трандуил жив?
Ветка ощутила жар на ключицах. Тронула пальцами - из всего, что на ней было, на месте осталась лишь эреборская бляха, бляха Торина.
- Не трожь. Только это защищало тебя. Смотри, каковы черные путы. Я постараюсь снять их.
- Трандуил жив?
- Я ответил тебе. Трандуил Ороферион, предпоследняя ветвь славнейшего рода, жив. И скоро будет здоров. Сколь властная черная воля привела тебя сюда… и сколь светлая - меня…
- Трандуил жив?
- Думай, думай о нем… так ты поможешь мне…
Сияющий белоснежный воин поддел один из черных тяжей мечом. Пульсация усилилась, и слова на черном наречии зазвучали еще более грозно, еще более страшно. Ветка провела пальцами по самой кромке меча - и не обрезалась.
- Трандуил жив…
- Я Глорфиндейл.
Ветка подняла взор - выпуклые мышцы играли на руках витязя. Он тщился перерубить черный тяж и напрягал силы.
- Я Ольва… Ольва Льюэнь… Трандуил жив!
- Сколь властная черная воля привела тебя сюда… сколь сильны темные путы…
- Еще недавно Митрандир говорил, что я чиста…
- Истари, верно, смотрел тебя под Эребором… Одинокая Гора имеет свою власть, и впустив дракона, не впустила зло бесплотное… но как только ты выехала из-под горы, семена черных пут проросли. И только то, что вбито в эреборской бляхе, тебя защитило… иначе ты была бы уже частицей Врага… пленницей его фэа… а так я успел.
- Ты ехал сразить дракона…
Один черный жгут лопнул и истаял. Пространство мучительно вскрикнуло, а Глорфиндейл ввел клинок под второй.
- Драконы имеют разный вид… я сперва не разобрал, что ни один черный росток не вошел в твою фэа. Но как ты видишь в духовном мире?
- Не знаю… со мной такое первый раз… я думала - мерещится…
- Что же… терпи…
Рывок - и еще одного ростка нет.
- А если бы они сжались?
- Они сжимались… они готовились забрать тебя, но не могли прикоснуться - из-за эреборской бляхи, из-за рун и небесного металла. Тот, кто это сделал, любит тебя.
- Нет!
- Любит. И своей любовью оберег.
- Нет, мы просто…
- Ничто не просто. Поверь.
Лопнуло еще одно щупальце.
Ветка подняла лицо - Глорфиндейл был одновременно юн и стар, стар, как сама Арда. На тонких чертах словно уже лежала печать тлена - почти незримая.
И он поддевал мечом новое щупальце, новый пульсирующий, живой, смертельно страшный жгут.
- Ты перерубишь их все?
- Все до единого. И так как на тебе больше нет черных семян, ты будешь свободна. Наконец-то. Я вижу прошлое - власть Темнейшего сопровождала тебя всюду. Не всегда ты ей подчинялась, но Око его видело тебя. Теперь ты станешь недосягаемой.
И снова всплеск злого черного бормотания, вспышка черного света - и еще жгут истаял.
- Глорфиндейл! Совсем недосягаемой?..
- Совсем… я оставлю тебе защиту, и Темнейший больше никогда не сумеет покуситься на твою фэа. В тончайшем мире его могущество не коснется тебя.
- А в обычном? Материальном?
- Я тоже умирал. Даже на меня нашелся свой балрог. Кто же скажет тебе, Ольва, что будет завтра… Но в тончайшем мире его могущество не коснется тебя.
Витязь перерубил последний жгут.
Меч из его рук словно испарился, и, шагнув к Ветке, воин обнял ее, и, наклонившись, обессиленно положил голову на плечо. Девушка чувствовала, как дрожат его мышцы - и в то же время и его, и ее тела вибрировали, растекаясь контурами, и словно сливались, вплавляясь друг в друга.
- Доблестная схватка, - прошептал Глорфиндейл, - достойный враг…
- Зачем Трандуил позвал тебя?
- Убить дракона… он знает, что ему более нельзя прикасаться к твари. И он еще слаб. Великое зло прошло через его грудь и горло.
- Это я… зло.
- Уверен, что нет.
Отдохнув, сверкающий белоснежный мужчина отступил… и, оставив руки на Веткиных плечах, запел негромко. Слова лились нежные, словно это была уже не клетка, а гимн, который мог окрылить и придать сил.
- Я создам тебе броню… которая укроет твою фэа от зла. Дева, совершившая столь длинный и страшный путь, достойна моего оберега. Достойна моего оберега. Достойна…
- Трандуил жив…
***
Ветка открыла глаза… моргнула раз, другой… отчего-то никто из мужчин не бросился ей на помощь, - ждали позволения от эльфа. А тот молчал и лишь смотрел.
Ветка постепенно приходила в себя и вдруг села, опершись на руку, нагнув голову, открыла шею.
Четверо мужчин с оружием… что же…
Глорфиндейл сел на корточки и протянул руку.
- Ольва! Ольва Льюэнь! Никто не собирается убивать тебя. Посмотри мне в глаза. Опасность была, но она миновала.
Медленно положил меч.
Ветка, подняв голову, тупо смотрела на Глорфиндейла.
Черные щупальца, тяжи, оказывается, душившие ее.
Бляха Торина, эреборский оберег. Сверкающий нагой Глорфиндейл с волосами цвета солнца.
Ветку начало трясти. Сначала слегка…
- Бард, - сказал Тенгель, - может, поднимем ее?
- Отойдите, - сказал Глорфиндейл.
Ветка беззвучно выгнулась, словно ей в спину всадили кинжал. Не в судорогах, но в конвульсиях забилась по полу. Наконец, вернулась и речь.
- Я не могу, не могу больше! - закричала она, срывая горло, - не могу! Прекратите это, это немилосердно, дайте мне просто умереть! Я больше не могу собирать себя из пепла, не могу! Не могу, не могу! Глорфиндейл! Просто убей меня, я не могу больше! Я не могу!
Золотой витязь подхватил Ветку на руки, прижал - вжал в твердейшие вызолоченные доспехи из мифрила. Его латные рукавицы впились в ее плечи; он держал, и что-то тихо напевал на синдарине.
- Я не могу, не могу… не могу… - Ветка обмякла, и не потеряв сознание, и не уснув. Просто повисла коричневой тряпочкой на золотых дланях эльфа.
- Да что тут происходит? - шепотом спросил Тенгель.
- Потом разберемся, - также в полголоса ответил Бард. - Глорфиндейл, мой лорд, вас отвести в покои? Вы… отнесете ее?
- Пожалуй, да, - эльф с тревогой вглядывался Ветке в лицо. - Не всякому воину по силам то, что вынесла эта чужеземка. Сила ее духа восхищает, но жизнь ее иссякает. И надо отыскать новую опору ей - то, что вернет ее сюда, что возродит.
- Сюда, мой лорд… - Ветка висела на руках Глорфиндейла куклой.
Сделал шаг. В распахнутые двери сперва влетел слуга, который крикнул:
- Ваше величество! Король Бард! Еще эльфы!
- Юный Ороферион сообщил, что пришлет сюда посольство, - сказал Глорфиндейл. – Навстречу мне.
Повернулся к дверям, удерживая свою ношу.
Ветка смотрела как сквозь толщу воды.
Лантир. Два незнакомых эльфа. Синувирстивиэль…
Мэглин.
- Мы скакали половину ночи, едва завидя зарево пожара… - Лантир.
- Но город не горит…
- Лорд Глорфиндейл…
И зеленые, изумрудные глаза, родные, встревоженные, сияющие:
- Валар! Ольва! Ольва, жива, жива… Глорфиндейл?..
- Жива и в безопасности, но истощена борьбой.
- Наугрим! - грозно грохочет голос Лантира. - Я приезжал за ней, и ваши лживые привратники сказали, что она погибла на поле боя!
- Это и было почти так, - ровный, гулкий голос Ранка. - Она не вставала и не принимала пищу много дней. Мы готовились хоронить ее.
- В Сумеречье ей помогли бы лучше!
- Теперь это неважно, - голос Глорфиндейла…
А тем временем Ветку схватили теплые руки - такие живые и нежные, как только можно представить.