Мэглин крикнул наверх, Кили, чтобы, до того, как снег станет слишком плотным, передали известие на Воронью высоту. Принц тут же возжег сигнальные факелы. Стреломет привели в боевую готовность. Мэглин поговорил с Ранком у ворот, и наиболее суровые стражники, оставшиеся на посту в стороне от пира, изготовились с топорами к бою, попутно пристегивая более крепкие доспехи и доставая уже побитые драконьим пламенем щиты.
Мэглин снова бросился в зал и вполголоса доложил о приготовлениях Торину. Тот кивнул и также негромко ответил, что пока снизу кто-либо не поднимется, паниковать не стоит. «Дождемся Трандуила, поприветствуем, а как пир пойдет на убыль, соберем ватагу и двинем вниз. Что это они там, правда, застряли?..»
***
Ветка скакала, не обращая внимания на холод и открытые плечи, и шлейф алого платья вился за Зимой.
Но и олень отделился от группы всадников и стремительно понесся ей навстречу. Ветка не отрывала взгляда от всадника -словно сила взора могла придать дополнительных сил также и ногам скакунов. Удерживаться без седла, в скользком, громоздком платье было трудно, узкий лиф мешал дыханию, но Ветка летела вперед, сжав бока лошади изо всех сил и вцепившись даже не в повод — в гриву.
Здесь?.. Он здесь?
Кобыла и олень сошлись на пустоши… и затанцевали друг вокруг друга. Ветка едва удерживалась -запыхавшись, почти не управляя Зимой.
Но это был Трандуил.
Здесь.
Лицо Владыки осунулось, приобрело еще большую резную четкость и бледность. Руки властно держали повод, осанка оставалась прежней -плечи развернуты, с них стекал серо-стальной мерцающий плащ. На голове светлый венец, каскад серебристых волос падал на могучие оплечья.
А опаловые глаза сияли.
Ветка выдыхала кошмар, необъяснимый, ничем не подкрепленный -что на челе Трандуила окажутся мутные глазки Костика… и не знала, что сделать -броситься вперед? Упасть на землю, под копыта Зимы?.. Сказать «Привет»?.. Да и говорить-то не выходило -Ветка сглатывала и никак не могла успокоить судорожные вздохи.
Владыка вдруг улыбнулся -улыбка сверкнула молнией; скулы подрезались, сделав лесного короля открытым и светлым. На миг.
— Герцег идет с обозом, отдыхает, -сказал он лукаво.
Ветка закрыла рукой лицо, глаза, и наконец задышала более ровно. Раз-два, раз-два. Успокоиться.
— Эребор? — прозвучал вопрос. Владыка не отрывал взгляда от бляхи на шее.
И девушка ощутила вдруг, как же холодно на пустоши… в открытом на плечах бальном платье.
— Торин предложил мне защиту… я согласилась. Я думала, не вышло вернуться. Я думала, что ты погиб. Что я… тебя…
— Что ты меня убила? -на миг лицо Владыки стало отчужденным… и снова сверкнула улыбка, словно Трандуил так и не решил, как же держаться. Согреть сердце зимним солнцем, ошеломить величием и великолепием, приблизить — или оттолкнуть окончательно.
И Ветка не знала, что делать.
— Ты здесь… ты-ты-ты… помнишь?..
— Я помню все, -четко сказал Трандуил, — хотя что-то был бы и не прочь забыть. Тот… день, когда фэа была вырвана из моей плоти… и твой мир. Воспоминания об этом, а также месяц, когда я был вынужден ежедневно думать о тебе -о том, жива ли ты, а если нет, то где и как погибла… многое изменили. Меняли… каждый день.
— Трандуил… — Ветка почувствовала, что позорно стекает по шелкам юбок с лошади вниз… Лесной король двинул оленя ближе, и успел нагнуться, подхватить девушку за талию, перебросить на холку своего скакуна -и сам Владыка, и его зверь были много выше Зимы и ее всадницы.
Ветка ринулась — обхватила эльфа за торс, как когда-то, после спасения от орков, впечаталась в латы носом, щекой, ухом — стараясь расслышать стук сердца. Напряжение, не отпускавшее и ее больше месяца — с мига возвращения в Средиземье — уходило с каждым могучим ударом.
Левой рукой Трандуил бережно, сильно обнял ее. Правой удерживал повод.
Олень неспешным шагом двигался к Эребору.
Король чуть нагнул голову:
— Ни одна дева никогда не осмеливалась наносить мне раны. В сердце. Лишь ты. Я помню все удары. Каждый. Он, владелец хроа, в панике отступил, а я принимал твой клинок. Ибо ты была права и подарила надежду там, где она полностью померкла. У тебя твердая рука, Светлана.
Ветка приморозилась к доспехам и перестала дышать, не смея глянуть вверх.
Трандуил ехал, подняв точеный подбородок. Не торопил, давал ей время опомниться и принять. И Ветка начала приходить в себя -от запаха леса, неизвестных трав и цветов, стали и оленьей шерсти, смолы и меда… и мужчины. Ее тело согрелось, хотя на пустоши все так же стояла зима, а ее плечи по-прежнему были открыты ледяным поцелуям ветра.
Пришла в себя, вскинулась.
— Трандуил… ты тоже думаешь, что смерть последнего дракона может отбросить меня вон отсюда? Поэтому ты и призвал Глорфиндейла?
— Я и за себя беспокоюсь, — ровно сказал Владыка. — Испытание, которое мне пришлось пройти на твоей родине, ничуть не воодушевило его повторять. Мудрые решили, что Глорфиндейл более защищен от такой вероятности. Зато… Ольва… я лучше понял то, что пришлось пережить тебе. Лучше смог оценить твой путь. Я чрезвычайно хорошо все понял.
Король чуть опустил голову вниз и наконец встретился взглядом с Веткой.
— И теперь я даже понимаю бляху Эребора на твоей шее, — мягче добавил Владыка, — хотя и не в восторге. Так надежнее, да? Крепче узы со Средиземьем? И потом — мы были в разлуке. Тебя же не пускали ко мне. Гномы. Верно? — в низком голосе послышался отзвук грозы. — А я ждал…
— Я вообще не была уверена, что ты жив, — прошептала девушка, -пока не встретилась в Дейле с лордом Глорфиндейлом… и сама была не вполне жива.
Владыка остановил оленя.
Ветка видела через его плечо, что их все же нагоняет кто-то из его всадников -рыцарь в темных доспехах и развевающемся плаще, да и остальная кавалькада ускорила движение. Но Трандуил не оборачивался на стук копыт и, судя по всему, не торопился и в Эребор. Он царствовал — везде, где оказывался, и делал то, что считал нужным.
Он вгляделся в Ветку, буквально дав ей утонуть в собственном взгляде, странном, звездном; потом бросил правой рукой повод оленя, положил руку на затылок девушке. Чуть вкопался пальцами, унизанными перстнями, в плетение рубиновой шапочки, в густые короткие волосы.
Ветка замерла. Трандуил начал неспешно наклоняться…
Наскакал догонявший всадник.
— Трандуил Ороферион! Нам лучше скорее достичь Горы. На пустоши появились варги, и погода портится. Я могу взять деву на свою лошадь, если ей тяжело ехать без седла, или уступить ей оседланного коня.
Трандуил выпрямился.
— Лорд Элронд из Ривенделла. Леди Ольва Льюэнь, иноземка, подданная Эребора. Я без труда довезу ее до Горы на олене.
Всадник изящно, но весьма энергично поклонился. Внимательно ожег коротким взглядом темных глаз. Этот эльф выглядел старше любого виденного… и Ветка, снова переводя дыхание и возвращаясь из несбыточно прекрасной реальности, в которую она чуть не попала, также кивнула — настолько приветливо, насколько смогла, находясь в нынешнем положении.
— Я смогу скакать на Зиме. Она не уйдет от вашего жеребца, лорд.
— Я, пожалуй, приму решение сам, — чуть растягивая звуки, сказал Трандуил.
Элронд покачал головой, имея в виду что-то свое, и поехал поблизости, немного приотстав.
Ветка ощущала себя обворованной, и, хотя лорд приглянулся ей, его появление она сочла несвоевременным.
Множество слов остались несказанными. Множество пережитых моментов — не пережитыми вместе. Но Ветка верила, что Трандуил будет говорить.