Такое ощущение было, что помолвка и свадьба закончилась для некоторых обитателей горы не долгожданным покоем, а сердечным надрывом и тревогой. Лишь Бус и Фили честно спали каждый в своих покоях, она -в ожидании свадьбы и торжеств, он -в ожидании того, что за свадьбой и торжествами воспоследует… и оба во сне улыбались.
— Что в кузнях? -медленно спросил Торин.
— Кто переусердствовал с возлияниями, растащили, чтобы не угорели, -сказал Двалин, -а так порядок. Завтра Гора заживет, как обычно. Завтра все забудется.
Дис покачала головой.
Появился Кили —вел за руку Тауриэль.
— Тревожится жена, -сказал принц. — Говорит, на пустоши неладно. Я кликну дозорных, если не спят и трезвы.
— Конечно, -сказал Торин, — Тауриэль права. Там неладно. На пустоши Ольва, на пустоши ветер и варги. Ничего, они знали, на что идут. Все они. Конечно, там неспокойно. Кликни вестовых, спроси. Но врата останутся закрытыми.
Дис покачала головой.
— Позвольте мне выйти, -шепотом сказала Тауриэль. Столько слез, сколько за последние сутки, ей не доводилось проливать за всю жизнь.
Вестовые тем временем по цепочке передали с дозорных балконов — да, непогода усиливается. Лагерь из многих шатров стоит под укрытием горы, пока что все там -эльфы, люди. Видно и варгов, немного.
— Что они там делают, в этих шатрах? Отчего не снимаются и не уходят? -недовольно спросил Торин. — Не хватало нам тут еще табора у горы…
— Брат! -воскликнула Дис. — Там… раненые. Раненый… он же Эребор защищал, от дракона. Может, ты поторопился запираться?..
— Нет, — Торин встал. — Самое время. Я восстановлю ремесленные слободы и поселения, шахты и мастерские. Вся моя ватага, и все двести первых гномов, кто пришел из Синих гор по первому же зову, будут жить, как и жили -в дворцовой части Горы, в чертогах близ врат. Врата будем открывать для торговли и вестей, как при Троре -в полдень и на закате. Нечего гномам попусту шляться. И правила для иноземцев будут те же -внутрь под стражей, коли по делу, а так -все вопросы снаружи. Может, там какой пограничный пост отстрою. Приют для путников и зал для переговоров. Гора восстановит свою мощь и военную силу, а если надо, властью Аркенстона я соберу любую армию. Мы будем несокрушимы. Мы слишком долго ждали этого.
Тауриэль закрыла лицо ладонями.
— Ну что ты, — сказал Торин, — что расстраиваешься? Я же о хорошем говорю. Зачем вы пришли сюда? Отчего не уединились, разлука же была длинной? Ты, Тауриэль, теперь эреборская. Так и будешь, выходить или выезжать в полдень, возвращаться ко вторым вратам. Свободу и солнце у тебя не отнимем… ты же все понимала, когда выбирала гнома. Когда ехала сюда со своим королем.
-Варги, -донесся доклад вестовых, -много, и с высоты видно, что еще идут…
Тауриэль ахнула.
— Лесной король там с целым отрядом, с обозом и витязями, -сухо сказал Торин. -Не голый и босой, и явно не беспомощный.
Кили сжал руку Тауриэль.
— Торин, позволь, я малыми вратами пройду на Воронью высоту. На стреломете остались гномы не из самых зорких, а если явится голубой дракон -не только эльфам не поздоровится.
— Новые ворота Эребора не пробить, -прогудел Двалин. — Тут какой-то тощей летучей моли не хватит. По сравнению с прежними, изрядно укрепили. Мы-то в безопасности… да только там и вправду Ольва, Тенгель и его люди, Бард… это помимо лесного властителя и эльфов. Может, позвать назад, пока не утихнет?
— Оно никогда не утихнет, пока она снаружи! — рявкнул Торин. -Что же не понятного-то!.. Она должна понять, что ей следует вернуться… и все витязи разом окажутся в безопасности! Варги отступят, погода наладится, и пусть уезжают! Пусть поймет… я обещал впустить ее. Ничто не угрожает ей только тут… только в горе. Только в горе она будет защищена…
— Не вернется Ольва, -горько сказала Дис. — Погибнут все, как один, если явится чудовище. Но никто не постучится, Торин. Ты ясно все дал понять. Тенгель разве с Бардом, а из эльфов -никто.
— Когда ты так эльфов-то хорошо успела узнать? -спросил Торин, топнув ногой. -Что они тебе?
— Выехали конные из лагеря! Тенгель с Бардом и их людьми направляются к Дейлу, пока колеи не занесло! Скачут, как ветер!
— Ольва?
— Ольвы нету с ними… видно, пока у эльфов…
— Дядя…
— Хорошо! Кили, бери четверых гномов, и на Воронью высоту! Вставай к стреломету, если это успокоит твою жену!
— Я с тобой, -прошептала Тауриэль.
— Нет. Ты останешься здесь! — сказал Торин гневно. — Что же за девы такие пошли!
— Я стражница! И я лучница! Кили…
— А будешь снаружи, разом к своим потянет, -сказал Кили. Обнял, и зашептал в ухо: -Я присмотрю за пустошью. Если что, ты сумеешь выбраться с правого дозорного балкона — увидишь винтовую лестницу за анфиладами, поднимайся по ней до конца, и наружу, там гном не пролезет, а ты -да. Я люблю тебя. Решишь уйти -жди меня в Дейле. В первый раз ты словно не заметила горы… а тут она придавила тебя, птичка моя. Ты не выдержишь, и я с тобой рядом буду страдать. Станем жить с людьми, значит. Или еще что-нибудь придумаем.
Подошедший Ранк кивнул принцу -четверо стражников из числа гномов готовы были сопровождать его на Воронью высоту.
Тауриэль осмотрела вдруг свое платье, словно впервые увидела… поклонилась Торину, и также ушла в покои.
— Двалин, Ранк… соберите воинов у врат. Двух десятков, кто на ногах стоит, хватит. Пусть вестовые умываются холодной водой со льдом, если хмельные, да следят в оба. Если этим… на пустоши… и впрямь станет невмоготу, выйдем, -тяжело проговорил Торин.
— Мудрые слова ты говоришь, Торин, сын Трайна! -возгласил Гэндальф, приближаясь. — Здравые и от сердца!
— Таркун, -буркнул Торин. -Ты зачем?..
— Да вот собирались мы с Бильбо сегодня покидать гору…
— Но я решил остаться еще, -сказал полурослик, шедший рядом с Гэндальфом. На нем под курткой светлым серебром поблескивала кольчуга, а у пояса висел короткий легкий меч. — Куда вы без меня? Я и не все рецепты кексов Дис продиктовал. И с кухнями свыкся. А табак… а что табак -пошлем торговое посольство, закупим. Что скажешь, король-под-горой?
— Я тебе всегда рад, Взломщик… -прошептал Торин. Отер рукой сухой лоб, как будто сгонял осеннюю паутину.
Дис смотрела на брата.
Тот встал.
— Идем к воротам. Будем ждать. Просто так в бой не полезем.
***
Ветка неслась, еле поспевая хватать ртом ледяной воздух, обжигающий щеки.
Варги безнадежно отставали — даже вороной конь Мэглина летел вровень с гнедым и с меарас. Хотя вид лошади вызывал вопросы — под шкурой змеились вены, на плечи капала кровавая пена от удил. Герцег молотил заснеженную дорогу, двигая ногами, как хорошо смазанными поршнями.
Скорость прикинуть было невозможно -но Ветка была уверена, что так быстро они никогда не скакали.
Глорфиндейл следил острием черной стрелы за небом, туго натягивая легендарный лук. Тауриэль прижалась спиной к спине Мэглина, нагнувшегося к шее коня, и также не спускала стрелы с тетивы.
Ветка увидела впереди в снеговой мути конный отряд -то продвигались к Дейлу Бард и Тенгель с их людьми. Как сумели их нагнать?.. Конные скакали во весь опор, но, по сравнению с Герцегом, казались стоящими на одном месте…
От Эребора отделилась еще одна светлая точка, и быстро приближалась -на пустошь выехал Гэндальф. И его белый меарас, предводитель коней Рохана, также показывал чудеса скорости, догоняя ускакавших.
В тучах мелькнуло голубое; Глорфиндейл оскалился и резко натянул тетиву… из небес в землю ударили ветвистые молнии, много — пропороли пространство вокруг белоснежными зигзагами. В этот миг Ветка влетела в разомкнувшийся отряд людей, и осадила Герцега. Притормозили и Мэглин, и Глорфиндейл.
— Скачем дальше, негоже подставлять людских королей под удар! — проревел золотой витязь. Вокруг снова полыхнуло огнем; несколько лошадей заржали и заметались, едва удерживаемые всадниками.
— Витязь! Митрандир! — прокричал Тенгель, — обернись, Митрандир нагоняет от Эребора!