Георг был доволен жизнью настолько, что хотелось стукнуть его чем-нибудь тяжёлым. Но я пошла иным путём – вспомнила наставления Филинии и попробовала их применить.
Едва переступили порог комнаты, я опустила ресницы и смущённо улыбнулась. Затем избавилась от плаща, вежливо указала величеству на вешалку, предлагая присоединиться к процессу раздевания. А потом, с тяжёлым вздохом, отправилась к тем самым креслам.
Усевшись, опять изобразила смущённо-невинный взгляд и сказала:
– Кстати, здравствуй. – Мы ведь не поздоровались при встрече. – Как дела?
Король, который тоже уже избавился от верхней одежды, посмотрел насмешливо.
Я же продолжила следовать логике женственности и кокетства:
– Тебя так долго не было. Я так по тебе скучала. У тебя всё хорошо?
Георг красиво изогнул бровь и подарил усмешку человека, который щёлкает такие уловки как орешки. Ну вот. Мог бы и подыграть, ведь я так старалась.
– Маргарита-Маргарита, – Георг покачал головой, подошёл к соседнему креслу и величественно в него опустился.
– Слушай, – я решила зайти с другого бока, – но ведь ничего особенного не случилось. Ну подумаешь бои. Это просто развлечение, и Академию я не покидала.
К изогнутой брови добавился хищный, предвкушающий оскал.
– Ясно. Это не правосудие. Ты просто ищешь повод.
– Ну почему же, – голос прозвучал ровно, но король смеялся. То есть да! Я совершенно права!
Мой недобрый прищур, а Георг вдруг вытащил из внутреннего кармана небольшую записную книжку и потряс ею в воздухе.
– С этого момента, милая, все твои проступки, шалости, нарушения дисциплины и прочие «случайные приключения» будут превращаться в долги.
– Какие ещё долги? – опешила я.
Так. Если он собрался отжать у меня очередную долю сокровищ, то я категорически против. Георга, конечно, люблю, но не до такой степени, чтобы подвергаться грабежам и финансовому насилию.
– Очень сладкие, – совсем уж внезапно заявил он.
Георг достал карандаш, громко назвал сегодняшнюю дату и принялся что-то записывать. Я смотрела круглыми глазами, а потом поняла.
«Сладкие долги»? Но ведь это…
– А можно поподробнее? – попросила я.
– Можно, любимая, – не отвлекаясь от блокнота, кивнул он. – Но только после свадьбы.
Мысль о том, что повторного предложения мне так и не сделали, мелькнула и погасла. Куда больше зацепил вот этот менторский, намекающий на нечто неприличное тон.
– А с чего ты взял, что я соглашусь?
Георг посмотрел удивлённо.
– Ты сначала скажи, что именно от меня хочешь, – я сложила руки на груди. – Вдруг вина несопоставима с наказанием?
– Поверь, уж как-нибудь сопоставим.
Ничего себе. Вот нахал!
– А вдруг ты предложишь что-то неприемлемое? – а вот тут я была по-настоящему серьёзна.
– В каком смысле? – Георг нахмурился. – Ты о чём, Марго?
– Ну, не знаю…
Я задумалась. Действительно, чего такого неприемлемого может предложить этот невероятный, очень привлекательный мне мужчина? Но ведь в жизни всякое бывает, верно? Местные правила сексуальной морали мне тоже неизвестны, как и королевские вкусы. Но что такого неприемлемого?..
Наконец я придумала:
– Например, близость втроём.
– Втроём с кем? – не понял он.
Георг искренне опешил, а спустя миг до сюзерена дошло, и в тёмных глазах блеснули гневные молнии! Я от такой реакции немного растерялась, сказала нерешительно:
– Да мало ли с кем. Вариантов-то много.
Теперь молнии сменились очень нехорошим огнём.
– Много вариантов? – угрожающе переспросил он. – А ты-то откуда про такое знаешь?
– Не из собственного опыта, – поспешила объяснить я. И тут же добавила, исключительно по инерции: – К сожалению.
Георг аж подскочил. От насмешливого самодовольного мужчины не осталось даже тени! От самца, который лениво записывал мои «сладкие долги» тем более.
– Что значит «к сожалению»? – прорычал его величество.
В голове мелькнуло паническое – всё, сейчас прибьёт.
– Маргар-р-рита! – он встал, готовый превратиться в большую, нависающую надо мной тучу.
– Да ничего не значит! – воскликнула я.
Потом вспомнила, что я не такая уж юная, что мне девятнадцать. А ещё, что я современная. Так к чему эти предрассудки? Чего стесняться? Особенно там, где можно внятно объяснить ртом:
– К сожалению – это потому, что мне всё же интересно узнать, как оно на практике, а не только в теории.
– В теории? – Георга, кажется, заклинило на повторах. – Что ещё из этой теории ты знаешь?