Мы всё шли и шли вглубь этого места, и ничего кроме неухоженной растительности, разломанных старых лавочек и сооружений, мне на глаза так и не попалось.
— Ещё долго идти? Как-то мне здесь, не по себе… — спросила я у неё, и обратила внимание, что она всё посматривает по сторонам. Наверное тоже чего-то здесь боится, особенно после случившегося, подумала я про себя.
— Уже близко. Осталось совем немного. Мне тоже здесь не уютно, пойдём быстрее. — ответила она, и мы сразу ускорили шаг.
В какой-то момент, я услышала позади нас странный шорох в кустах, и меня охватила непонятная паника. Хотела резко обернуться на звук, но мне не дали этого сделать. Рука Эллы, сжала меня и я отвлеклась на неё, когда в этот же миг, на мою голову было надето что-то вроде тряпичного темного мешка или куска ткани. Я только и успела заметить, как моя шляпка слетела вниз, упавши на грязную землю.
Сердце забилось в бешенном ритме, когда меня сзади очень крепко схватили, прижимая мои руки по бокам, чтобы я не могла ими свободно шевелить. Я почувствовала как мои ноги отрываются от земли, и голова закружилась от переживаний. Попробывала закричать: “помогите”, но вместо громкого звука, у меня лишь получалось втягивать ткань себе в рот, от чего я тут же начинала задыхаться, и почти теряла сознание.
— Дай ей больше воздуха, идиот! Мы же не хотим её прибить раньше времени!? Птичка должна пока ещё дышать! — услышала я знакомый женский голос. “Неужели это она?? Быть того не может…” — проносилось в моём туманном сознании, когда я ощутила как меня грубо перекидывают через плечо, перед этим связавши мои руки и ноги толстой и натирающей штукой, похожей на канат, или такую себе толстую верёвку.
— Не надо меня учить, как с такими пигалицами как эта, обращаться! Уж точно мне не у мелкой сестры советы спрашивать! Двери в багажник, лучше придержи. — слышу второй голос, и явно мужской.
— А она кричать не будет оттуда?
— Сейчас вырубится! Я ткань хлороформом пропитал. Подождем пару минут и снимем её, чтобы не задохнулась.
— Это ты очень хорошо придумал Руддо! Я от тебя такого и не ожидала! — слышу ехидное женское посмеивание, прежде чем перед моими глазами всё окончательно плывёт, и я уже не различаю темную ткань, которой я накрыта. Я куда-то сейчас лечу, далеко-далеко в тёмную бездну…
***
Я еле открываю свои глаза, потому как мою голову сотрясает жуткая головная боль, а во рту очень пересохло, и я мечтаю хотя бы об одном глотке холодной воды. В глазах всё искрится, и у меня получается сфокусироваться лишь через несколько мгновений. Смотрю на себя, и понимаю почему у меня так ноет всё тело — я привязана к стулу, и кожа просто горит от жесткой связки колючей верёвкой.
Облизываю сухие губы, и пытаюсь понять где я сейчас нахожусь. Это место похоже на какой-то подвал — стены здесь серые, нет окон, и с потолка свисают две старые лампы тусклого желтого света. Меня пробирает легкая дрожь от сырости в этом помещении, хочется чтобы меня укрыли чем-нибудь тёплым и отогрели. Я не могу поверить, что это сейчас происходит со мной, и что это не мой страшный сон.
Вижу как открывается старая скрипучая дверь, и сразу наполняюсь диким страхом в ожидании увидеть личность этого гнусного похитителя. Когда поднимаю глаза, и рассматриваю худого, неухоженного и замурзанного парня, то меня как током прошибает от осознания того, что я его где-то раньше видела.
— О! Очнулась птичка! Кричать не советую, а то охрипнешь! Но дело твоё, и ты можешь тут хоть круглые сутки песни петь, ведь тебя всё равно никто не услышит! — после того как я слушаю его мерзкий голос, я всё вспоминаю.
Это тот гад, что был пьяным, и приставал ко мне в переулке Торничелли. Это точно он! Кажется его зовут Руддо. А с ним тогда ещё был его друг, более крепкий по телосложению. Что это всё значит?
— Что тебе от меня надо? — я пытаюсь быть грубой, но мой голос тихий и хриплый, от того, что у меня во рту всё пересохло.
— Ты — мелкая соплячка, наш золотой билет и мешок с деньгами! Интересно, сколько Герра за тебя даст? Сто тысяч евро, или можно просить больше? Ты же его любимая маленькая подстилка! Как долго у него не было слабых мест, а теперь появилась ты! — он противно щурился, когда произносил свою речь, и от него снова несло дешёвой выпивкой, как и в тот вечер.
— С чего ты решил, что за меня будут платить?
— Не прикидывайся глупой овечкой! Я знаю про ваши близкие отношения и про то, как он бегает повсюду за тобой! У меня есть близкие источники этой информации. — потешается он.
— Элла? — я с трудом задаю этот вопрос, мне не хочется слышать, что она так со мной поступила.
— Она моя сестра. Ты угадала, высокомерная мелкая дрянь.
— Где она? Пусть покажется мне на глаза! — я почти срываюсь на истерику. Мне очень больно принимать эту правду.
— А зачем ей это делать? Элла уже выполнила свою часть работы, теперь пришла наша. — он берёт бутылку воды, что оказывается стояла на полу, и подходит ко мне. — На, выпей немного. Не хочу, чтобы ты подохла раньше времени.
Меня хватают за подбородок, и резко задирают голову вверх, от чего мой рот непроизвольно широко открывается, а губы больно трескаются от этих движенией. Этот Руддо просто заливает моё лицо водою, и гадко посмеивается над тем, что я чуть не захлёбываюсь ею.
— Посиди здесь ещё чуточек! Скоро мы начнём действовать! — он бросает пустую пластиковую бутылку на пол, и выходит из помещения, громко хлопнув дверью напоследок.
Примерно пол часа я просидела в одиночестве, пытаясь взять себя в руки и придумать, как мне выпутаться из всей этой ситуации живой и невредимой. Но как бы я не напрягала свои мысли, я понимала, что от меня почти ничего не зависит. Я ничего не смогу сделать против грубой мужской силы. У меня у самой этих сил не осталось, и я сижу здесь как полуживая.
Вдруг, двери снова резко открылись, сюда зашли трое мужчин, и среди них помимо Руддо, я узнала и его друга-крепыша. Они о чём-то тихо переговаривались, а потом его друг достал из кармана телефон.
— А ну-ка сделай лицо погрустнее! Чтобы твой Дино, быстрее зашевелился! — крепыш ехидно улыбался, когда наводил на меня камеру телефона.
— Вы мерзкие бесполезные мужланы! Дино не будет вам ничего платить! Он просто всех вас перебьёт! — вырывается из меня, и я тут же вижу размах руки крепыша, а затем ощущаю резкую боль на всей левой стороне моего лица. Чувствую металлический привкус во рту, кажется моя губа разбита, а в одном ухе стоит неприятный оглушающий звон.
— Мелкая высокомерная дрянь! Что? Не нравятся такие простые рабочие парни как мы? Можешь только с Герра водиться? Ничего, их время правления скоро будет закончено! Скоро мы, здесь будем править, а такая как ты, будет облизывать мои грязные рабочие ботинки!
— Мигель, не стоит сильно портить ей лицо. Потом развлечёшься! А сейчас, давай фотографируй девчонку. — слышу голос третьего их спутника, и не упеваю перевести взгляд обратно к крепышу, как яркая вспышка камеры неприятно бьет меня по глазам.
— Смотрите, так пойдёт? — спрашивает крепыш у тех двоих, и они довольно качают головами сверху вниз.
— Да. Отправляй быстрее. Только не забудь то место правильно указать. Не перепутай! — они нервно разговаривают между собой, когда покидают этот подвал, оставляя меня наедине с моей жгучей болью на лице.
Я не знаю, сколько прошло времени после их ухода. Может два или три часа? Но за это время, я стала хуже видеть на левый глаз, и к ужасу осознала, что он заплывает от того сильного удара. Мне очень хотелось вырубиться и не чувствовать ничего из этого, но громко стучащее сердце в груди, не давало мне возможности забыть, где я нахожусь. К тому же, мне было очень зыбко, и мои зубы стали невольно постукивать от озноба.
Где-то ещё через час, я услыша громкие звуки и крики за дверью. Было много грузных шагов, что-то там падало и ударялось об пол. Стены тряслись от грохота, и я слышала много приглушенных грязных ругательств мужских голосов. Когда я заметила приоткрывающиеся ко мне двери, то зажмурилась на секунду, в ожидании что меня сейчас просто убьют.