– Приятно слышать, что тебя это волнует. – с сарказмом.
– Не ёрничай! Если бы меня не волновало то, что с тобой происходит, ты бы уже сидел в тюрьме! Ты кого наказываешь, Артём? Меня? За что? Я любил твою мать, но жизнь продолжается…
– Давай ты не будешь осквернять ее память лживой болтовнёй, – перебиваю. – Ты прекрасно знаешь, что я в курсе твоих баб на стороне.
– Тёма, – с тяжелым вздохом нервно проводит ладонями по лицу. – ты станешь старше, и мы с тобой обязательно обсудим это по-мужски. А сейчас расскажи-ка мне, что за поцелуи со сводной сестрой? Мне тебе бром в еду добавлять?
– Дебильная байка. – возвращаю свое внимание телефону. Там в чате все еще кипиш, народ теперь до утра не успокоится. Киреева постаралась на славу.
– Ты понял меня! – он снова повышает голос. – Не смей. У тебя вроде девушка есть. Вот с ней и…
– Нет у меня больше девушки, – сжимаю мобильник в ладони до хруста пластика.
– Тогда сам справляйся! Мне тебя учить надо? Не трогай Этель. И ещё. Если в этом году вы опять устроите такой марафон, я твою задницу прикрывать больше не стану. И после школы ты пойдешь в армию.
– А ты не меня, отец. Ты себя прикрывал. Чтобы твою фамилию лишний раз в прессе не трепали.
– У нас с тобой одна фамилия, Артём. В общем, я все сказал.
– Классно поговорили, – отворачиваюсь от него. – Мне деньги нужны. Дашь?
Отец подходит к кровати, садится на край.
– Я хочу, что бы головой думать начал, сын. И границы видел. Я в твоём возрасте был и прекрасно все понимаю, но вы сильно перегибаете. И Этель для тебя сестра, пусть и сводная. Красивая она девочка, но не для тебя. Не надо, – гладит меня по ноге и замолкает, глядя в окно. – Завтра сам отвезу тебя в больницу. Хочешь?
Ммм… жест доброй воли или внезапный приступ отцовской любви? Верится с трудом!
– Я в больницу не хочу. И ты не ответил на счёт денег.
– Дам. Нога как?
– Жить буду.
– Я серьезно, Тёма.
– Я тоже.
Отец ещё немного сидит со мной. Приятно, но я ему в этом не признаюсь. Уходит. Мне надо выждать еще немного. Я там, в соседней комнате, не закончил.
Переписываюсь с Максом, чтобы убить время. Потом с Мэтом из параллельного. Мы с ним у одного тренера занимаемся. Узнаю последние новости с ринга. Матвея поставили вместо меня на тот значимый бой. Это злит дико. И дело не в нем. Мэт не виноват в том, что со мной произошло. Это я не вывез и просрал то, что для меня важно. Переболев первые психи в больнице, для себя решил, что данный пробел надо заполнять. Как только смогу вернуться к тренировкам, буду настаивать, чтобы тренер провел для меня курс боя сразу с несколькими противниками. Пусть будет. Кто знает, из какой истории мне еще предстоит вытаскивать Элю.
На часах одиннадцать. Можно уже? Думаю, да. Закинувшись парой таблеток обезболивающего, ковыляю к Этель. Толкаю дверь. В комнате темно и тихо. Дорожка света из коридора тянется по полу, попадает на кровать. На ней моя девочка свернулась комочком прямо на покрывале. Спит без подушки, обнимая ту, на которой я лежал, пока ждал ее.
Закрываю дверь, прохожу в спальню, осторожно присаживаюсь на кровать, чтобы не разбудить. Даю глазам привыкнуть к темноте и теперь даже без света могу любоваться ею. А то, что не вижу, легко можно додумать, дорисовать в голове.
Укрываю ее второй половиной покрывала. Ложусь рядом, обнимаю.
– Ммм, – сонно мычит и начинает копошиться.
– Шшш, – невесомо глажу ее пальцами по волосам, убираю несколько прядей с лица. Влажные… – Ты опять плакала что ли? – произношу в пустоту одними губами. – Из-за меня?
Эля бормочет что-то невнятное, но не просыпается. Доверчиво утыкается мне носом в грудь, обнимает, как плюшевую игрушку, и замирает. Я даже дышать теперь боюсь, чтобы не спугнуть этот момент. Ведь если проснется и поймет, что происходит, будет трындец.
Ставлю будильник на мобильнике на шесть утра. Надо будет уйти, пока нас не спалили. Закрываю глаза, улыбаясь своему преимуществу в этой дебильной игре. Так хочется целовать ее сейчас. Мне было мало мимолетного прерванного прикосновения к ее губам.
А может…?
Распахнув глаза еще раз вглядываюсь в ее лицо.
Нет. Нельзя с ней так. И если бы закрыть устроенный Киреевой беспредел было так просто…
В висках пульсирует от нарастающей головной боли. Только ее мне вдобавок к ноге не хватало. Таблетки помогают слабо после сегодняшней нагрузки на больную конечность. Уснуть никак не получается. Я лежу, слушаю, как Этель сладко сопит мне в футболку, смяв ее пальчиками, и думаю, как выкрутиться, не причиняя своей девочке боль. С какой стороны не разверни эту гребаную ситуацию, все равно выходит задница. А завтра в лицее рядом с ней опять будет крутиться Платон…