Трус!
Дать в морду на ринге проще, чем признаться любимой девочке в том, что ты на нее поспорил. Даже не ты. Вынудили. Но сам факт! Надо было найти выход, пресечь, поставить эту стерву на место. А что сделал я?
Тренер бы хорошо отметелил за такое, не сдерживаясь в силе, и был бы прав. Но именно к нему я хочу пойти за советом. Просить о помощи больше не у кого.
Выхожу из машины. Меня тут же встречает нервный охранник. Во всем доме горит свет. На заплетающихся ногах, стуча зубами, прохожу во двор. На крыльце отец разговаривает с ментом.
«Что-то случилось», — доходит до отмороженного мозга.
— Артем… — слышу выдох облегчения. — Ледяной весь. Где ты был? Где Этель? — отца тоже заметно потряхивает.
Да ладно? Ты переживал за меня, папа? Верится с трудом, но внутри становится немного теплее. Значит он все же иногда вспоминает о том, что у него есть сын.
А мне хреново и становится все хуже. Внутренности сводит от страха за одну красивую брюнетку, которой сделал очень больно.
Где же она? Куда ушла? И даже по таксистам не отследить, потому что карт у нас нет. Куда платила? Кому?
— Тёма! — на пороге меня встречает бабушка.
Тут же сдергивает с кресла декоративную итальянскую накидку и заворачивает меня в нее. Не кричит. Обеспокоенно смотрит.
— Где ты был? — тот же вопрос. — Что случилось, мой хороший? — гладит меня шершавыми ладонями по лицу. — Где Эля? Она с тобой?
— Нет, — хриплю в ответ. Голос совсем не слушается. — Я не знаю, где она… — меня слегка заносит, нога болит, голова кружится.
— Сядь. — бабушка суетится. — Принесите ему сухую одежду, полотенца, горячий чай и вызовите нашего врача! Сейчас же! — кричит на домашний персонал. — Мальчик мой, сейчас мы тебя отогреем. Сейчас, — она растирает мои руки. К нам с улицы заходят отец с полицейским, а Ники нет нигде. Ей снова плевать на дочь? Или тоже что-то случилось?
— Это я виноват, — выдыхаю, закрывая глаза и скидывая с себя промокшее покрывало. — Обидел… Она ушла… — вдох. В груди больно. — Я не смог найти сам.
— Господи. Я же говорила, это хорошим не закончится.
— Ба… не надо… Я не откажусь от нее… — у отца брови ползут вверх. — Только я ей теперь не нужен… Зачем я ей такой? Все испортил.
Отец подходит, садится передо мной на корточки, берет за руку. Я не сопротивляюсь.
— Тёма, расскажи нам все. Где вы поссорились? Адрес, координаты. Куда могла пойти? Все, что знаешь, сын.
— Помоги ему переодеться сначала, Паш, — говорит бабушка.
Домработница принесла вещи. Бабушка ушла сама и забрала ее с собой.
Снимаю рубашку, отец помогает с брюками. Белье тоже сам. Вытираюсь, надеваю сухое, заворачиваюсь в мягкий плед. Отец вкладывает мне в руки кружку. Она обжигает заледеневшую кожу, но я терплю.
— Маленькими глотками пей и рассказывай. Мы искать ее поедем.
— Я с вами.
— Нет. К тебе сейчас приедет врач. Не надо никуда ходить в таком состоянии.
— Дай мне две таблетки обезболивающего, и я поеду с вами. Это я виноват. Мне и отвечать, — смотрю ему в глаза.
— Просил же тебя… — вздыхает отец.
— Просил, — киваю, — а я не послушал. Люблю ее, пап, — признаюсь ему, — по-настоящему.
Вот так. И к тренеру уже можно не ездить.
— Мы потом это обсудим. Рассказывай.
А мне нечего рассказывать. Я просто даю им адрес, откуда все началось, и понимаю, что это конец. Ждет меня закрытый лицей на Аляске, потом армия. Плевать. Лишь бы Элька нашлась и с ней ничего не случилось.
Отец приносит мне таблетки и говорит бабушке, что забирает меня с собой.
— Куда ты его? Сейчас врач приедет! Он еле на ногах стоит. Паша! Да что ж такое?!
— Твой внук впервые в жизни готов сам ответить за свой косяк. Пусть отвечает, — отрезает отец.
Бабушка приносит мне куртку. Надеваю, выхожу на улицу. Вместе с полицейским садимся в машину отца. Одного из охранников отправляют за руль. Отец на нервах сам не водит. Мне включают климат-контроль. Сижу на переднем сиденье, греюсь и смотрю, как по стеклу бегут капли дождя. Он бьет по крыше, все разгоняясь и разгоняясь. Чертова осень…
Подъезжаем к дому. Поднимаемся в квартиру. Конечно, Эли здесь нет, с чего бы ей сюда возвращаться? Отец осматривается, кидает на меня убийственный взгляд. Я только пожимаю плечами. Не домой же мне девчонок водить.
— Потом обсудим, — нервно.
Спускаемся к машине.
— Здесь на выезде со двора есть камера. На дороге тоже есть. Я уже сделал запрос. Сейчас будут смотреть.