— А здесь сейчас у нее кто? Не ребенок попал в больницу? А, да, прости, я забыл. На этого ребенка ей насрать!
— Северов! — замахивается на меня отец. В воздухе сжимает ладонь в кулак. — Прекрати меня провоцировать! Нике весь день нехорошо. У нее начался сильный токсикоз…
— У нее дочь в больницу попала и ее здесь нет. Для меня показательно, папа. Даже ты ко мне приехал, когда меня избили, а она к дочери не смогла. Моя мама никогда бы так не поступила. Мне уже жаль вашего с Никой ребенка.
Отец с рыком хватает меня за грудки, дергает на себя, но сделать ничего не успевает. Выходит врач.
— Павел Андреевич, все обошлось, — сообщает еще на ходу. — Девочка очень удачно упала и защитный костюм спас. Несколько ушибов. Самый сильный на бедре. Там, в канаве камень был, вот она об него и приложилась. Хорошо, что не головой. Убилась бы. Кстати, о ней. Основной удар пришелся на корпус, головой приземлялась уже мягче. Расшибла, но без сотрясения. Будет болеть несколько дней. Мы до вечера ее понаблюдаем, отдохнёт, придет в себя и часиков в шесть сможете забрать.
— Понял, спасибо, — отец жмет ему руку.
— К ней можно сейчас? — влезаю в разговор.
— Нельзя, — за врача зло отвечает родитель. — В машину иди.
Остаюсь на месте.
— И правда к ней сейчас лучше не надо, — поддерживает отца доктор. — Этель вкололи успокоительное, девочка будет спать. Она замерзла, испугалась. Лучше вечером. Не надо сейчас тревожить.
— Поехали, Артем. Ты еще успеешь в лицей, — зовет отец.
Стою. Не могу я отсюда уйти. Ноги вросли в бетонный пол, а сердце все еще нервно сжимается и ломится к Эле, пытаясь пробить ребра. Мне очень нужно ее увидеть, и я, пересиливая себя, дергаю отца за рукав и стараюсь сделать максимально умоляющие глаза. Кот из известного мультика не получился, но что-то в старшем Северове дернулось.
— Я просто увижу ее и все. Пожалуйста. Даже заходить в палату не буду.
— У тебя минута. Доктор, разрешите ему просто заглянуть в палату. Он будет паинькой. Будет ведь? — давит интонацией.
— Обещаю, — киваю в ответ.
— Ну хорошо, пойдем.
Врач ведет меня по коридору к одной из палат. Приоткрывает дверь. Отсюда хорошо видно, как моя девочка лежит под электроодеялом. Под него уходит тонкая мутная трубочка капельницы. Моя девочка все такая же бледная и растрепанная.
— Все, иди, мальчик. Пусть она отдохнет.
— Спасибо, — растерянно ответив, иду к отцу, как и обещал.
Спокойно сажусь в машину. Молча едем до дома. На улице уже светло. Я не помню, сколько не спал, но сейчас даже если попытаюсь, все равно не смогу, так что мне больше ничего не остается, как принять душ, переодеться и собраться в лицей.
— Поешь, Тёма, — просит бабушка. Она немного успокоилась, когда узнала, что с Элей все в порядке, и вечером мы заберем ее домой. — Горе ты мое, — вздыхает она. — Ну вот что ты вечно лезешь в самое пекло? Где неприятности, там мой внук, — грустно улыбается.
— Прости, — виновато опускаю взгляд в чашку кофе. Больше ничего не хочу. От мыслей о еде тошнит. — Ба, а давай к маме сходим, когда Этель выпишут. Втроем. Я соскучился, — в горле встает мерзкий ком. Чертовы нервы не выдерживают перегрузок.
— Обязательно сходим, — она подходит ко мне со спины, крепко обнимает, целует в макушку и, успокаиваясь, плавно раскачивается вместе со мной.
Я кутаюсь в ее родном запахе, там похожем на мамин.
— Хороший мой, — бабушка гладит меня по плечам.
— Доброе утро, — голос Ники шарашит по мне, будто ножовкой прошлись по металлу.
— Доброе?! — взрывает меня. Подскакиваю со стула, он со скрежетом отодвигается в сторону, заваливается спинкой назад, но не падает.
Бабушка делает несколько шагов в сторону, ловит меня за руку пытаясь успокоить.
— Да ты охренела в конец?! У тебя дочь в больнице, а утро доброе! Тебе вообще не интересно, как она?!
— Не повышай на меня голос, Артем. Паша держал меня в курсе случившегося. Чем бы я помогла, если бы поехала с вами?
— Ты мать! Ты просто обязана быть рядом с ней! Но ты просто ничтожество. Мерзкая, низкопробная дрянь!
Бабушка не вмешивается, у Ники от возмущения краснеют щеки и открывается рот.
— Ты слишком много себе позволяешь, Артем! — мачеха тоже повышает голос, не найдя поддержки в лице Маргариты Антиповны.
— Да пошла ты! — ухожу и врезаюсь в отца в гостиной.
— Что случилось опять? — тормозит меня.
— В лицей опоздал. Ты Элю сам забирать поедешь?
— Паша, — задыхаясь от злости, к нам вылетает Ника, не дает договорить.
— Я позвоню после занятий, — быстро говорю отцу, забираю брошенный на диване рюкзак с учебниками и сваливаю, пока мы снова не переругались.