— Тут не все, — тихо поясняет Артем, проследив за моим взглядом. — В параллельном еще пацаны есть.
Даша тоже достает телефон. Ее идеальные брови ползут вверх. Она поднимает взгляд на Севера, потом на Платона и быстро бегает пальчиками по экрану.
«Если вы думали, что я пошутила насчет компромата, то вы ошиблись!»
Куда-то лезет, ищет и… не находит! Кусает губы, дышит чуть тяжелее, снова внимательно смотрит на экран телефона, нервно вбивая пальцы в сенсор. Преподаватель обращает на это внимание, но ничего не говорит. Она спросит на следующем уроке сегодняшнюю тему и будет гасить с особой жестокостью и невозмутимым лицом. Даше сейчас все равно, она заметно нервничает, а парни все шире улыбаются.
— Нет больше компромата, — шепчет мне Артем. — На нас нет. Все почистили.
— Как? — удивленно смотрю на него.
— Дорого, — вздыхает сводный. — У меня есть кое-что другое. Ответочка за твое унижение, любимая девочка. И за попытку повторить это унижение, использовав наш конфликт с Платоном. Тебе не покажу, — строго.
— Почему?
— Просто не хочу, чтобы ты это видела, — берет меня за руку и быстро целует в запястье.
Глава 47
Артем
Последний шаг решили сделать на физкультуре. Она у нас в зале сегодня и преподаватель более лояльный. А там, вероятно, будет истерика и есть вариант, что я выхвачу по морде. Так что это самый оптимальный вариант — именно этот урок.
На большом перерыве веду Элю в столовую. Садимся за наш столик. С парнями идем на раздачу за едой. Дашка прожигает взглядом мою спину. А я ведь предупреждал, что это плохая идея, пытаться обыграть меня по моим же правилам. Я просил ее остановить Игру, не цеплять Этель. Не послушала. Сама себе злобный Буратино. И пусть я опять буду скотом. Мне совершенно фиолетово.
Пообедав, топаем на урок. Переодеваемся исключительно чтобы не получить втык сразу после звонка. Заниматься вряд ли кто-то будет. Девчонки уходят в зал первыми. Мы ждем, когда там соберется весь класс.
Заходим со звонком. Препод еще что-то пишет в своем блокноте, не спеша нас строить. Платон прислоняется спиной к стене у двери. Макс тоже остается рядом со мной.
Достаю из кармана телефон. Еще раз проверяю список контактов, загруженный в программу массовой рассылки от Мики. Там нет номеров Лу и Этель. Исключаю номера родителей Дашки. Это все же перегиб. Ей хватит славы на два наших одиннадцатых класса. Хотя изначально в планах было охватить еще девятые и десятые. Решили не жестить, но все же наказать.
— Северов, Калужский, Авдеев, — преподаватель таки обращает на нас внимание. — Вы чего дверь караулите? Она не убежит. Гоу на построение, парни.
— Пять секунд, — прошу его.
Мысленно считаю до трех и жму симпатичную розовую (Мика постебалась) кнопку с надписью «отправить». На экране появляется индикатор отправки. По залу начинают вибрировать мобильники. Народ по нашей просьбе не оставил их сегодня в раздевалке, как положено.
— Оу…
— Вау…
— Ни хрена себе…
Проходится волна возгласов.
Дашка поднимает на меня взгляд. Телефон в ее руке дрожит. Улыбаюсь и машу ей своим.
— Я же обещал тебе расплату, — говорю тихо, но она все равно прекрасно слышит.
— Я убью тебя, Север! Убью тебя!
Злая, раскрасневшаяся бывшая кидается ко мне. Уворачиваюсь от пощечины. Она лупит меня кулаками в грудь. Перехватываю ее руки, сдавливаю. Взвизгивает. Тяжело дышит. Взгляд пылает ненавистью, губы дрожат.
— Киреева! Северов! — одергивает нас препод. — Можно личные разборки устраивать после занятий?
— А эти разборки теперь публичные, — усмехается Платон, отлипая от стены. Подходит к нам, впивается взглядом в Дашу. — Больше. Никогда. Не смей. Меня. Шантажировать! — рявкает Дашке в лицо и уходит на скамейку.
— Пока это увидели только наши и параллель, — говорю так, чтобы слышали все. Распространяться дальше никто не станет. Народ у нас понятливый. — Будешь отсвечивать, я отправлю такое же послание твоему отцу.
— На этих фотографиях я с тобой, чертов придурок! — психует Киреева.
— Там этого не видно, — жму плечами. — Докажи.
— Они у меня тоже есть. Эти долбанные фотографии, Север! Ты сам хотел их! Тебе нравилось!
— Тебе тоже, — напоминаю ей. — И нет, — довольно улыбаюсь, — наших совместных фотографий такого характера у тебя тоже больше нет. Зато они есть у меня. Баланс в природе восстановлен.
— Сволочь! — она все же вырывает свои руки и врезается ладонью по моей щеке.
— О-о-о… — проносится по залу.