Я знаю, что за эту рассылку Дашу не будут стебать. И некоторые, возможно, догадаются, кто с ней там. У нас все же были длительные… ну пусть будут отношения. Хотя я сейчас понимаю, что это было совсем не оно. Народ пошепчется, конечно, но трогать не станет. Только Киреева об этом даже не догадывается. Для нее на какое-то время станет пыткой просто приходить сюда и думать, что все это видели и все это обсуждают.
Щека горит, но не смертельно. Обхожу свою бывшую девушку. Иду к Эле. Обнимаю ее, беру любимую ладошку, прикладываю к месту удара.
— Ты чего холодная такая? — шепчу ей. Но мне хорошо, неприятное ощущение спадает быстрее.
— Северов, как же ты достал своими бабами, — беззлобно цепляет меня преподаватель. — Если разборки закончились, предлагаю все же начать урок.
Народ спокойно убирает мобильники. Разминается. Пара кругов легкой пробежки, чтобы разогнать пульс, а дальше программа делится: девчонкам одна, парням другая. А у меня третья, называется: «тоска на скамейке».
Сижу, наблюдаю, как красиво двигается Этель, раскручивая на талии обруч, ловкими движениями спускает его на бедра, поднимает обратно. Мой взгляд просто примагничивается к ней. Никого больше не вижу. Сводная сдувает прядь темных волос, упавшую на лицо, кусает губку, часто дышит.
— Ты сейчас сожрешь ее взглядом. Скромнее надо быть, Северов, — на скамейку рядом присаживается наш физрук. — Завтра опять весь лицей будет гудеть? — спрашивает он.
— Не будет, — заверяю. — Провел воспитательную работу и все.
— Да… в следующем учебном году без вас тут будет скучно, — вздыхает он.
— Этот бы пережить, — смеюсь в ответ. — А там, в десятом тоже интересные экземпляры есть. Могу им пару идей подкинуть и скучно вам точно не будет.
— Не-не. Давай без твоих идей. Боюсь, стены лицея столько не вынесут. Как у тебя с тренировками?
— Скоро начнутся. Предвкушаю уже.
— На бой позовешь?
— Да не вопрос, — жму плечами.
Когда меня только на него поставят…
Глава 48
Этель
После урока все потекли в раздевалку приводить себя в порядок. Времени на душ нет… Даши тоже нигде нет. Даже ее вечная свита недоумевает, куда подевалась их королева.
Парни все время что-то бурно обсуждают, девчонки отмалчиваются. Неприятно находиться в такой обстановке. Все вокруг понимают, что происходит, а ты нет. И вроде Север это сделал ради моего спокойствия, но работает все точно наоборот.
С нарастающим беспокойством иду по коридору в сторону следующего кабинета. Тёмы нет еще, он с Максом куда-то срулил. Меня догоняет Лу.
— Ты чего такая загруженная?
— Давай Дашу найдем, а, — прошу ее.
— Зачем? — она аж останавливается от удивления.
— Не знаю пока. Мне кажется, это нужно сделать. Поможешь?
— Есть здесь одно место, где она может быть.
Лу берет меня за руку и ведет в сторону подсобных помещений. Здесь обычно никого не бывает. Даже свет под потолком выключен. Лу дергает двери, проверяя, какие из них не заперты. Одна… вторая… третья… На противоположной стороне еще две. Угловая поддается. В каморке темно. Прямо у входа стоят лопаты и грабли для уборки территории, а еще слышны всхлипы.
— Дальше я сама, — обращаюсь к подруге.
— Добрая ты, — вздыхает Лу. — Она так с тобой обращалась, а ты ее жалеть идешь.
Захожу в темную комнату, включаю фонарик на мобильном. Из коридора слышен звонок на следующий урок. Я на него не иду. Захожу за деревянный стеллаж с банками краски, кисточками и прочей ерундой. Даша сидит в углу прямо на полу, притянув к себе колени. Обнимает их руками и тихо плачет.
Сажусь рядом с ней. Облокачиваюсь спиной на стену. И никто ведь больше не пошел ее искать. Подружки видели, в каком состоянии убежала Киреева, и никто даже не попытался найти и поддержать. Вот тебе и репутация самой популярной девочки в лицее. Как только ей понадобилась поддержка, все отвернулись.
Меня задевает. Сама не знаю почему. Ведь Лу права, Дашка все время пыталась меня зацепить, обидеть, унизить. Одна только выходка в душевой в первые дни учебы чего стоила.
— Что тебе надо, Шерро? — всхлипывает она. — Поглумиться пришла?
— Поддержать, — отвечаю честно.
— Смешно, — фыркает, шмыгая носом.
— Похоже, что я шучу? Никто не пошел больше, а я не смогла тебя бросить. Вот так странно, — грустно улыбаюсь. — Наверное, потому что знаю, как тяжело быть одной, когда больно. Ты можешь не говорить со мной, я не заставляю. Просто тихо посижу здесь, чтобы ты чувствовала, что есть кто-то рядом и все.