Пожелания Эдиты и Себастьяна были тёплыми и очень сердечными, и когда они тоже отошли в сторону, я ощутила лёгкую грусть, осознавая, что никого столь же искреннего здесь больше нет.
Очередь желающих поздравить медленно продвигалась вперёд. Перед нами остановилась Тамила, и я с удивлением отметила, что у неё в глазах стояли слёзы. Даже подумала – неужели она опять возьмётся за старое? Неужели опять попытается доказать мне, что я совершила ошибку? Это было бы слишком жестоко… Я не хотела слушать, что во всём была безгранично неправа. Не сейчас, когда стояла под руку с любимым мужчиной и представляла, какой прекрасной семьей мы будем.
Слёзы в глазах Тамилы засверкали ещё заметнее. Она подалась вперёд, хватая меня за свободную ладонь, и вдруг промолвила:
- Я столько времени была против этих отношений, Анна, потому что боялась, что эта любовь тебя погубит. Мне казалось очевидным: от красивых мужчин добра не жди, а уж если это ещё и Истинный, то не жди вдвойне…
Она посмотрела на Рене, так выразительно, словно он должен был подтвердить её слова, а потом выдохнула:
- Я так рада, что я ошиблась. Вы… Вы двое действительно любите друг друга, и вряд ли существует сила, которая способна вас разлучить. Будьте счастливы. И… Простите уж меня, глупую старуху, за всё то, что я было наговорила, за все препятствия… Зря я это затеяла. Не следовало мне.
- Мы не держим зла, - улыбнулась я.
Рене коротко кивнул. Он недолюбливал Тамилу, но знал о её преданности делу, потому никогда не спорил, когда я давала поручения ей, а не кому-нибудь другому. Мне казалось, между ними был какой-то секрет, о существовании которого меня просто не поставили в известность, но это вряд ли имело значение сейчас. Тамила просто была такая, как она есть – простая, со своими странностями женщина, по-своему добрая, тёплая, уютная, хоть иногда и чрезмерно резкая.
Я именно такой её и любила.
В этом мире я не успела обзавестись слишком большим количеством друзей, но могла причислить Тамилу к их кругу, вопреки всему, что в то или иное время возникало между нами.
- Поздравляю, - выдохнула ещё раз Тамила и крепко обняла меня, прежде чем отступить в сторону.
…Следом за ней потянулись и все остальные. Гостей было предостаточно; я и не думала, что мы с Рене общались с таким широким кругом людей. Поздравляли и все сотрудницы швейного цеха, и Томас, к слову, заинтересованно косившийся на Милли, и даже Селена, которая всё так же активно выражала своё неодобрение по отношению к Рене, явно терпеть не могла его за какие-то старые стычки, но сейчас вполне искренне поздравляла с женитьбой. Кого-то из пришедших нас поздравить я знала хорошо, кого-то – совсем нет, но мне сейчас казалось, что не было человека, который желал бы нам зла.
А если и был, то ничего у них не получится!
Вереница гостей наконец-то подошла к концу, и мы с Рене добрались до стола, признаться, уже достаточно измотанные, чтобы устать от собственной свадьбы прежде, чем она успела толком начаться. Все вокруг шумели, гремела громкая музыка, и мне почудилось, что этот ресторан вот-вот просто развалится на части после нашего празднования.
Но ресторан выдержал, еды хватило на всех, хотя некоторые люди явно явились без приглашения и скорее для того, чтобы поесть, а не для того, чтобы поздравить жениха и невесту. Были и танцы…
Самый первый наш вальс, в котором я почему-то чувствовала себя бегемотихой, хотя на репетициях выходило неплохо. С трудом расслабилась, подчиняясь нежным, но сильным рукам своего уже не жениха, а супруга, и потом долго слушала комплименты о том, как это было прекрасно, хотя не верила ни единому льстивому заявлению. Может, не верила зря…
Шум гостей поглотил нас практически с головой. И когда по десятому кругу кричали «горько» по неизвестно откуда притащенной сюда традиции, когда перед глазами всё начало плыть от перенапряжения и необходимости постоянно улыбаться, я поняла, что сейчас самое время для откровений. Должна же я признаться Рене…
Было страшно. Я понятия не имела, как он отреагирует на новость, и потому, собственно, и не говорила. Вроде бы, всё логично, мы уже муж и жена, давно этого хотели, но я продолжала опасаться, как, наверное, и каждая женщина в такой момент, сталкиваясь с неопределённостью, волей-неволей начинает бояться, что реакция будет не такой, как она надеется.
Мне следовало рассказать Рене обо всём ещё до свадьбы, до того, как мы обменялись брачными клятвами, но я не решилась. Теперь корила себя за это; понимала, что он может обвинить меня ещё и в том, что я не хотела признаваться и…