Сама же она казалась Оливеру настолько беспомощной в эмоциональной жизни, что Оливеру думалось, будто он много мудрее этой колкой, но такой ранимой девочки, и обязан о ней заботиться.
Слухи даже пошли им на пользу: народ был теперь осведомлен о страстном темпераменте Жизели, и хотя многие эльфийки расстроились, публичное объявление Оливером, что он не зовет больше гостий, было встречено с сочувствующим пониманием.
Глава 508. Связи
Флавиан исправно поддерживал амплуа капризного артиста — не успел он разогреть поклонников слухами о любимой человеческой девушке — ошеломительно красивой — как, не продемонстрировав таинственную прелестницу никому, начал появляться на публике с Николь, непременно держась за руки.
Грядущее его перерождение в сына царевича было для анамаорэ чем-то вроде догадок и слухов, отнюдь не свершившимся фактом. Потому Флавиан и Николь просто попирали существующие нормы.
Украшенные цветами, они всюду ходили или сидели вместе, болтая, смеясь и пропагандируя «порочную любовь». Николь переехала в широко известный дом Флавиана в цитрусовой роще, и что происходило между ними за закрытыми дверями, оставалось только сочинять.
В действительности Николь, очарованная вечеринками лишь для себя одной, комплиментами, подарками и обходительностью Флавиана, стала его подругой и соратницей в делах. Любовниками они не были, хоть и проводили много времени за поцелуями.
Как бы там ни было, поклонники о них постоянно говорили. Он и она в одном клане, это же обделяет других анамаорэ ценным профессиональным опытом! Лучше бы им встречаться с кем-то еще!
Эстелла, чрезвычайно чувственная и эффектная, лишившаяся последних следов робкой застенчивости, зато обретшая лоск роскоши, больше не просила Магнуса найти ей мужчину. После недолгого общения с Алехандро Эстелла признала, что на меньшее, чем стать супругой царевича, она не согласится.
— А тут уж сама, — Магнус купал избалованную им красавицу в вине, которое продавал по сверхдорогой цене. — Царевичи народ особый. Понравитесь друг другу, отпущу тебя без проблем.
Эстелла рассмеялась:
— Еще бы не отпустишь!
Лилит, которой Магнус также предложил исполнять роль своей жрицы, отличалась от Эстеллы, точно день от ночи.
Конечно, эта дива тоже хотела власти и признания, а кроме того, жаждала показать бросившему ее возлюбленному, насколько он слеп. И все же очень стройная, подвижная, с буйной копной черных волос Лилит являла собой совершенно иной тип характера.
Что касалось мужчин, никаких конкурсов на профпригодность Магнус устраивать не намеревался.
Роман, бывший поклонник Эстеллы, завсегдатай вечеринок и любитель удовольствий, не связанный жесткими профессиональными обязательствами, прекрасно подходил на роль главного жреца, опрометчиво брошенную Оливером.
Впрочем, Оливеру, своему любимому сыну, Магнус всегда предоставил бы возможность вернуться. С другой стороны, Маг радовался, что с Жизелью Оливер смог поймать общую волну и теперь наслаждается общением.
— Я обречена на успех! Мне пора расти и совершенствоваться! — Тамико лучилась радостью, представляя, как скоро она пойдет по самостоятельному пути по карьерной «лестнице». Тамико решила, что быть секретарем любимого — это потолок, где ей больше некуда развиваться. К тому же, по ряду позиций ее теснил Ринальдо, и вместо того, чтобы толкаться с ним в узком пространстве Зала, Тамико собралась в «открытое море». — Лу, не вздумай помогать мне явно! И если я узнаю, что ты запугивал кого-то из начальников, чтобы уладить мои дела, ооо, я буду очень-преочень зла!
Лукасу безумно нравились ее энтузиазм и азарт. Просьба о невмешательстве немного расстроила его, но в какой-то момент Лукасу стало реально интересно, как Тамико справится самостоятельно.
Глава 509. Роковое чувство
— Нет, Тами, не уходи! — Лукас ласково обнимал возлюбленную, жарко шепча. — Одного поцелуя на ночь мне мало, я жажду больше твоего внимания. Останься здесь! — непредсказуемо его голос обрел высокие жалобные нотки. — Я все время ночую один, в грустной тишине…
— Лу… — Тамико поджала губы. — Сколько уже можно повторять, что я люблю жить самостоятельно? И не потому, что я плохо к тебе отношусь. Конечно, остаться я могу, но буду чувствовать себя несчастной.
Лукас убрал руки:
— Иди. Несчастным буду я.
Тамико предложила:
— Засыпай, я уйду, когда ты заснешь. А как проснешься, я опять приду.
Лукас тяжело вздохнул: