Обустройство жилища у анамаорэ зависело как от магических способностей владельца, так и от его художественных устремлений, но Лалия видела, что ее сестра стала сильно мягче с тех пор, как иногда начала встречаться с царевичем Алехандро.
Наталья же думала, что прошедшая Церемонию с Эриком Лалия — что-то вроде талисмана. Получилось у одной, может выйти и у другой.
Правда, весомых надежд не водилось. Наталья давным-давно крепко влюбилась в Алехандро, а он теперь был очень дружелюбен и ласков, с неизменным удовольствием обучал Наталью новому, но этим все и ограничивалось.
«Ненавязчивость» была лучшей характеристикой их общения.
Наталья не знала даже, встречается ли царевич с кем-то еще — слухи ходили разные.
Глава 640. Ты — моя принцесса!
Лалия заявила, что откровенный разговор будет бессмысленным занятием.
Алехандро бесспорно знает о чувствах Натальи, он как-никак высший маг, энергетически чувства всегда видно. И, если Алехандро не желает ничего менять в их общении, попытки со стороны Натальи могут ситуацию только ухудшить.
— Вы просто развлекаетесь, пока ему не надоест…
Наталья кивала, однако, на душе легче не становилось.
Наоборот, ее сердце пронзила невыносимая боль, когда на приеме от Алехандро не отлипала его свежеиспеченная родная сестра Мирелла, любящая появляться во взрослящих масках. Мирелла чувствовала себя настолько вправе обнимать Алехандро, что Наталья ощущала одновременно ревность и зависть.
Еще хуже на Наталью действовали толки, что Алехандро видели вместе с Лилит. Алехандро и Лилит встречались прежде, затем Лилит стала жрицей Магнуса, побывала актрисой, причем ее карьера складывалась сравнительно неплохо. После чего с легкой руки Флавиана Лилит подалась в певицы и здесь уже добилась настоящих успехов. Ее целеустремленность и честолюбие вкупе с даром богов оказались очень плодотворными.
— Женщина или соперница?
Ему, высоченному, темноволосому и какому-то жесткому очень шла эта категоричность. Соперниц он изводил, а женщин любил обжигающе пылко и страстно, предлагая им выяснять отношения на полигоне, по-серьезному. Или же не выяснять совсем.
Сладкую дрожь в коленях от одного своего вида Алекс считал делом вполне естественным, но очень удивлялся, сталкиваясь с доверием.
Мягкое принятие его превосходства по жизни, без предварительной борьбы с показом себя во всей красе делало Алекса практически безоружным. И еще более ласковым!
Хотя Тамико давным-давно не составляла графики визитеров Лукасова кабинета, она гипотетически представляла объем его посетителей, и ревность бурно расцвела в ее душе:
— Что им всем надо?! Особенно девицам! Шли бы к кому-нибудь еще, так нет же, давай всех слушай!
Лукас по обыкновению принял меры:
— Им свои дела надо делать, проблемки решать, зато только ты — моя принцесса!
Это было и его отношение, и шутка о статусе из уст царевича о царевне. Тамико сменила гнев на милость, и оба весело рассмеялись.
Глава 641. Некогда было совсем иначе
Пусть Роберт и не обладал совершенной памятью анамаорэ, человеческая была способна удержать множество важных моментов.
Грусть порой ощущалась настолько щемящей, что Роберт находил нечестным оставаться с Джунко, если она оказывалась рядом, и под предлогом работы или еще под какими-либо сбегал, погружаясь в спазмообразную боль.
«Малышка… Котена… Как мы все потеряли?!»
В Городе не было моря, шумом прибоя развеивающего тяготы. Роберт шел на берег реки и долго любовался ее течением, размышляя о преходящем.
Однако, если бы Джунко последовала за ним и спросила о его думах, Роберт ответил бы, что это связано с ней.
К его огромному удивлению, с «новой» подругой Роберт позволял себе то, что практически отсутствовало с другими — они частенько заливисто смеялись вместе! Это изумляло его тем сильнее, что по жизни Роберт никак не относил себя к смешливым особам. Потому страдая по прошлому, Роберт не желал уже отказываться от настоящего. Он долго зрел, а когда созревал, практически не менял решения.
В свою очередь Джунко не представляла, как себя вести, когда Колетт и сын Роберта заявятся повидаться. Сидеть с гордым видом или просто на время уйти прочь из дома?
Артур влюбился в ожидание. Безнадежность окутывала его столь ласковыми волнами, что сердце почти перестало болеть и только глухо ныло.
Артур старался быть рядом с Мелоди, не навязываясь ей, не надоедая, но вставая стеной за ее хрупкими плечами, когда ей требовалось.