Конечно, Леон видел наведенку так же ясно, как Анеля, но Анеля не знала, какое значение он в принципе придает снам. Потому она встала прямо посреди протоптанной дорожки, лишая Леона возможности пробежать мимо.
Одетая в вязаную шапку, короткую приталенную куртку, брючки и сапожки на каблуке, Анеля не планировала изображать любовь к спорту, она будто прогуливалась по заснеженной роще, наслаждаясь природой.
Когда Леон появился на тропинке, Анеля непринужденно разглядывала верхушки деревьев, а потом, точно опомнившись, улыбнулась и сделала шаг в сторону, расстояние между ней и объектом ее грез сокращалось...
Леон, обладая прекрасной памятью на лица, смутился, но виду не подал.
Улыбка незнакомки, после которой они...
Да нет же, в реальности ничего подобного не происходило, и крайне безнравственно было бы потревожить красавицу с разрумянившимися щечками, ранним утром бродившую по роще, пошлыми мыслями!
Потому, кивнув и улыбнувшись Анеле на бегу, Леон просто покинул ее, не имея идей, как и о чем с ней заговорить...
Анеля, подчиняясь совету Магнуса, осталась стоять, с горечью наблюдая его удалявшуюся широкую спину.
План А провалился, план Б ожидал своего часа...
Выманить Леона в кафе или кино? Нет, в одиночку он их не посещал… Поймать его в магазине? Не годится, он опять максимум поздоровался бы...
А вдруг... — Анеля похолодела — Леону хватило пары их «сонных встреч», и он теперь избегал ее намеренно?
Магнус аж присвистнул, когда, выбирая сюжет наведенки, Анеля попросила погрузить ее в самые разнузданно-непристойные фантазии Леона — мол, знать, так все сразу. Она дула на воду, но Маг согласился.
В гуляниях со снежками и катаниями с гор, лепкой крепостей и человечков Леон предсказуемо не участвовал, оставался единственный вариант неизбежного сближения: клуб, вино, танцы. А уж танцевать Анеля умела, как никто другой.
***
Каждый день Колетт узнавала о женщине великолепной добродетели и красоты, достойной самых изысканных комплиментов и самых изящных стихов.
Потрясающая ждала ее в зеркале, создаваемом отношением, словами и всем поведением Роберта, спокойно принявшего Эрин в качестве няньки и по мере возможности помогавшего Колетт с Антоном.
Впрочем, с поддержкой Эрин и собственными силами Колетт выходило так, что Роберта ничем не нагружали. Сын рос здоровым мальчиком, и пара получала удовольствие как от родительства, так и от общения друг с другом.
Роберт вернул Кэйли копию жены, теперь их интимная жизнь цвела новыми красками.
***
— Котена, может, поедем на море?
Колетт кормила сына, за окном завывала метель, подморозило, и все это никак не радовало теплолюбивую смуглянку.
Очень низкий голос Роберта рисовал приятные картины:
— Снимем домик, теперь уже всерьез озаботимся покупкой жилья на месте, твоя сестра сможет приходить и туда...
Предложение было заманчивым.
— Да, мы подолгу там живем, пора бы купить. Антону не повредит смена климата?
Роберт погладил крохотную щечку малыша:
— Я попрошу Кэйли об этом позаботиться. Ну, не дуйся.
Красивое лицо Колетт осветила улыбка.
— Хорошо. Так будет лучше для всех нас.
В конце концов, жить под опекой богини было удобно.
Глава 462. Ультиматум
Теплый мягкий мистический свет, окружающий эту до прозрачности бледную девушку, выделял ее из других. Движимый любопытством, Оливер подошел к красавице, одиноко сидящей за длинным столом с бокалом, со спины, и наклонившись, приобнял ее за плечи:
— Компания не помешает?
Его изумрудные глаза встретились с ее серыми.
— Ааа, жрец, это ты. Садись.
В другой момент звук бархатного баритона возможно обрадовал бы Есению, но сейчас она безучастно слушала Оливера.
— Пьешь что-то особое? По какому поводу?
Есения хмыкнула:
— Не по тебе сохну. Особое. ОН дал. А повод... Повод...
Сотворив бокал простого вина, Оливер кивнул:
— Повод грустный. Не хочешь делиться, дело твое.
Длинные волосы Есении взметнулись, нежной волной коснувшись Оливера.
— Да ничего такого. Я поставила ЕМУ смешной ультиматум. И вся моя жизнь, — обреченность ее улыбки не понравилась Оливеру. — От НЕГО зависит.
Такого ответа Оливер не ожидал:
— Ууу, супер! Что же ты поставила на кон? — его густые брови вопросительно приподнялись.
Вместо разъяснения Есения поцеловала его, сидящего близко-близко, в щеку.
— Это тебе знать не обязательно. Вечность длинная, жрец. Хочешь пить со мной, пей, но твоей подружкой я сегодня не стану.
В ее словах разлилось столько тоски, что Оливер всерьез обеспокоился и чтобы как-то ободрить компаньонку, заботливо обнял ее и так же поцеловал:
— Просто посидим. Может, все разрешится в твою пользу?
Есения тотчас обмякла в его сильных руках, словно просто сидеть за столом ей было невыносимо трудно:
— Посмотрим. А может, я передумаю и совращу тебя.
— Любимый, — Оливер ляпнул наугад, — простит?
Попал в точку.
— Люблю одна я. Простит ли? Ты бы простил?
— Не знаю... — Оливер задумчиво потягивал вино. — По-всякому могло бы случиться... Сейчас я жрец, и если я буду ревновать к дальнейшей жизни всех, кому я доставил удовольствие, то просто сойду с ума... Когда узнаю, что моя бывшая жена начала с кем-то встречаться, мне будет больно, мы расстались совсем недавно... А если произойдет непредвиденное, и я полюблю на века, прощу ли? Или нет, или да, но я точно умру от боли...
Есения улыбнулась:
— Живи, жрец. Мне нравится твой ответ, если я пойму, что любимому все равно, — она вздохнула, — то я отблагодарю тебя за поддержку. А пока извини.
Есения не двигалась, продолжая сидеть в Оливеровых объятиях, головой покоясь на его плече, а в руках держа недопитый бокал.
***
— Ммм, интересное требование... А ничего, что я как бы...мгм... бог анамаорэ? — смесь выражений на лице Магнуса — удивления, довольства, ехидства, интереса, заботливости — сложно было описать.
— А хоть кто... — Есения запустила пальцы в волосы, собираясь не то поправить прическу, не то зарыдать, спрятав лицо в ладонях. — Если выберешь ее, больше между нами ничего не будет.
— Хорошо, милая, дай мне подумать... Это бокал с вином, которое никогда не кончается. Надоест, принесешь его обратно. Сама, — кубок материализовался в воздухе. — Я поразмыслю над твоим желанием, ты же помедитируй над его серьезностью.
***
Время шло, Оливер пока не имел особых планов и продолжал сидеть с дивной девушкой в обнимку, предложив ей перейти в одну из увитых зеленью беседок с мягкими ложами.
По большому счету Оливер не мог оставить случайную соседку в беде, да и самому Оливеру было невероятно одиноко.
Он расстался с Анелей, чтобы уберечь Анелю от большей боли, от своей разнузданности и неспособности сосредоточиться на ней одной, и страдал теперь без такого привычного и приятного общения.
Анеля перестала посещать вечеринки Магнуса, она отсутствовала дома, а какими могли быть ее внезапные дела в Городе, Оливер догадывался и скорбел об этом.
На фоне боли от утраты Нели и обретенной вседозволенности блондинка из мира людей потеряла какую-либо привлекательность.
Мысли Есении постоянно возвращались к былому. Магнус предупредил ее сразу, и можно ли было ожидать чего-то от мужчины, передававшего приветы и любовные признания медовой жене из каждого мало-мальски длинного шоу?
Глава 463. Отвратительное настроение
По большому счету, Леон не желал никуда идти.
В Городе с семейными ценностями отношения без последствий были настолько не в чести, что если сегодня кто-то говорил «да» в постели, то завтра ждал «да» на торжественной регистрации, а уж проснуться под дулом пистолета требовательной особы свободолюбивому Леону жаждалось менее всего.