Она выдохнула:
— Алиса...
Мужчина отозвался:
— Кью.
Глава 261. Игры и слезы
Тамико никак не ожидала собственную реакцию на эту довольно-таки предсказуемую новость.
От чего мог так сиять Лукас, когда его общественные дела шли в обычном ключе, ничем особым его не вдохновляя?
Услышав про Церемонию, Тамико, как подкошенная, упала в свое любимое кресло и закурила бы, если анамаорэ практиковали бы этот ритуал.
Лукас сильно встревожился, одновременно ликуя где-то глубоко внутри себя: «Тами любит! Любит! Любит!»
Но он уже мог взять только другую в жены, и реакция Тамико лишь согрела темные пласты его души, вызывая больше дикого беспокойства — на Тамико лица не было!
Рухнув на колени, Лукас обнял Тамико, пытаясь оживить ее своим теплом.
Наконец, Тамико медленно заговорила:
— Лу, я вас поздравляю. И на самом деле я очень счастлива за тебя и Эс. Но я хренова эгоистка и сейчас хочу только плакать. И завтра, наверное, тоже. А потом приду поздравлять тебя от души. Ты меня извинишь?
Лукас не мог надышаться на нее, такую искреннюю и естественную.
— Конечно! Отдыхай, сколько захочешь.
Лукас крепко пожал ее маленькие загорелые ладони, и Тамико телепортировалась к себе домой, по пути взывая к Магнусу, хлюпая носом и размазывая по щекам слезы.
Магнус отменил все запланированное и последующие сутки, даже чуть больше, провел с расклеившейся женой, желавшей лишь реветь и напиваться. Пить, хмелеть и плакать.
Обсуждать было фактически нечего, поэтому в перерывах между приступами горя они просто любили друг друга, находя во взглядах друг друга смыслы бытия и поддержку.
***
Глядя на двух своих подопечных, Лукас замечал, что они в самом деле немного похожи на родственниц: обе с теплого оттенка волосами, большеглазые, круглолицые, пухлогубые, светлокожие.
Эстелла казалась старшей сестрой Марины, поскольку родилась анамаорэ, но в будущем они сошли бы за мать и дочь даже без трансформации, и такие важные мелочи чрезвычайно импонировали Лукасу.
Эстелла пыталась научиться играть в теннис на крытом корте, и это удавалось бы ей намного лучше, если бы не проказы Лу.
Его словно раззадоривало присутствие Марины, и Лукас соблазнял невесту непристойными телепатическими предложениями, а та отсмеивалась, стараясь делать это незаметно для чувствительной Марины.
Эс удалось найти ключик к ее страдающей душе: плотное кольцо внимания и постоянные комплименты. Быть может, Лукас ревновал, что они сошлись?
Он перешел на недостойные приемы, которые практиковал сравнительно редко: анамаорэ воплощались в телах и обожали наслаждаться тактильными ощущениями, но, по правде говоря, ничто не мешало им совершать бесконтактное воздействие. Лукас мог довести до оргазма любую женщину, внешне не приближаясь и даже не прикасаясь к ней.
Сейчас Эстелла ощущала прелесть такого секса на себе, ужасно смущаясь и пытаясь выдать возбуждение за азарт от игры.
Выругалась беззлобно:
— Лу, вернемся домой, я тебя проучу! Подумай о Марине.
Лукас беззастенчиво ответил:
— А мне хочется тут.
Эс честно держалась, ощущая, как вынужденное воздержание распаляет ее.
Марина по счастью ничего не замечала.
Глава 262. Вечеринки и последствия
Отдышавшись и свыкнувшись с шокирующей новостью, Юми попросила Роберта покормить ее чем-нибудь легким. Возвращаться и готовить в квартире Кацуо, словно абсолютно ничего не произошло, Юми больше не могла.
От предложения пожить у Роберта с Колетт Юми вежливо отказалась, благо Наоко или Нанами всегда могли ее приютить. А затем Юми предстояло оформление своей комнаты в «общежитии» заново, к счастью, там не поселился никто новый, перевоз туда вещей и прочие бытовые хлопоты, простые и ясные.
Бедная Нанами! Случившееся с Юми наверняка окончательно разобьет ее веру в любовь и верность, но такой оказалась правда жизни. Суровой будничной жизни, где чья-то грудь большего размера имеет весомое значение.
И Юми, медитативно раскачиваясь с тарелкой теплой еды в руках, повторяла:
— Все было хорошо. Реально хорошо. Почему? Почему? Почему так?
Роберт, не чувствуя в себе таланта психолога, озвучил свое видение ситуации:
— Не, Юми, совсем хорошо точно не было. Просто мы тебе недоговаривали. Каюсь... И Оливер тоже... А Кацуо просто уебок!
Обычно Роберт не выражался при ней, но сейчас Юми не поморщилась.
— Почему это все время происходит со мной? А знаешь, Роб, чего мне хочется?
Роберт вопросительно изогнул бровь и услышал:
— Хочется напиться, снять кого-нибудь, трахнуть его и бросить!
Роберт присвистнул.
— Ого!
Юми оправдалась:
— Да почему все время брошенная я?! Я?! Что, нельзя мне?! — тарелка рисковала выпасть из ее ладошек.
Как ни странно, Роберт не мог порицать несчастную. Вдруг такой ультрарадикальный способ в самом деле вернет Юми уверенность в себе?
Роберт посоветовал:
— Ты только не пей, а? Месть хороша холодной. И тебе же бросать, уходить откуда-то, а напьешься и только влипнешь...
Юми расчувствовалась:
— Спасибо! Ты настоящий друг! Но на трезвую голову... Боюсь, тогда я вообще ничего не смогу...
Роберт рассудил просто:
— Ну и нафиг тогда.
Но Юми была настроена решительно.
— Да что в самом деле! Не получится, хоть потанцую! Мне так плоооохо...
Она снова разрыдалась, позабыв о еде.
Когда ее слезы поутихли, Роберт прикинул, что для похода в клуб нужно приодеться и накраситься, а делать это в памятной совсем другими настроениями квартире Кацуо Юми не захочется. Роберт предложил сходить с Юми в магазины, купить ей новую косметику, какую-то одежду и приготовиться к походу в клуб у него дома. Оплачивал все расходы он сам.
Само собой, Роберт также обещал явиться Юми на помощь по ее первому зову.
***
Несмотря на «благое стремление» не сближаться с Кью физически до их настоящего знакомства по душам, Алиса не могла заставить себя отлипнуть от Кью. Не могла не нюхать, не целовать, не прижиматься друг к другу носами, не танцевать...
Она не имела привычки сожалеть о не сделанном, да и тягостные размышления не были в характере Алисы, так что она позволяла вещам идти своим чередом.
Алиса запросто согласилась, когда Кью пригласил ее к себе домой. По пути молодые люди зашли в супермаркет и купили немного шампанского и легких закусок — выпить за знакомство.
Кью жил один, по крайней мере, никто не вышел встречать его с Алисой, и, кажется, в квартире было больше одной комнаты. Алиса не рассматривала квартиру подробно.
Кью проводил ее в кухню, уютно и просто обставленную, светлую, с гарнитуром из березы, показал дверь в санузел, и этого было вполне достаточно, чтобы минимально привести себя в порядок, открыть бутылку и начать праздновать, не увлекаясь.
Главная цель визита ждала Алису впереди. Кью спросил:
— Ты не будешь скучать, если я оставлю тебя минут на десять?
Лиса очаровательно улыбнулась.
— Посижу подожду. А что ты хочешь?
Кью смутился, его лицо приобрело чрезвычайно трогательное выражение.
— Комнату прибрать...
Алиса поддела.
— Что, ты планировал вернуться из клуба один? Такой серьезный?
Кью покраснел, но, быстро справившись с собой, встряхнул волосами.
— Ага.
Эта особенность его характера произвела на Алису приятное впечатление. Она хотела быть капризной и безбашенной девчонкой, а вот угождать избалованному ловеласу — нет уж!
— О как! А как же ты ко мне вообще решился подойти?
Кью пожал широкими плечами.
— Ты безумно красива. Я не простил бы себе, если бы это не сделал... — его застенчивость ушла, а в карих глазах опять засветилось обожание.