Флавиан просиял:
— Спасибо, мам!
У Тамико возникли подозрения:
— А что, она уже хочет?
Флавиан ответил беспечно:
— Нет, она же не знает, чего ей хотеть! Но я ей нравлюсь, это точно!
Глава 335. Последние рубежи
Мягко и терпко, изнутри и снаружи, миллиметр за миллиметром Лукас исследовал ее тело, и Эстелла без трепета подчинялась ему.
— Должен же я убедиться, что моя невеста хороша!
Глаза Эстеллы блестели, в них плескались страсть и наслаждение. Грезы рассеивались, не оставалось никаких мыслей, только здесь и сейчас...
Но потом Эстелла вспоминала слова Тамико: «Не о том думаешь, Эс! Думать надо, как ты откажешься от соблазнов, ничего толком не попробовав! У тебя были громкие романы?»
Нитки были обрезаны, хвосты подчищены, никто не тосковал об Эстелле. Ее бывшие ушли давным-давно и гладко, ни один мужчина в мирах не сожалел о том, что Эс была готова насовсем связать свою жизнь с царевичем.
Она стала своей в высоких покоях, и даже надменный Эрик встречал Эстеллу приветливо.
Эстелла видела Лукаса любым: сильным и слабым, здоровым и больным, веселым и печальным… Иногда он был, словно стена, защищающая хрупкую Эстеллу от невзгод, а бывало, что он сам до слез нуждался в заботе...
Тамико, предлагавшая Эстелле погулять, не гуляла вовсе. «Пропала», едва будущий муж прикоснулся к ней. И любовь с Лукасом — работая вместе, они проводили бок о бок часы. Эстелла догадывалась, что в прямом смысле бок о бок. Зачастую их взгляды, обращенные друг на друга были более, чем теплы, но Эстелла не чувствовала особых мук ревности.
Ведь Лу, ее Лу, и Тамико слишком ценят закон… Они могли бы жить вместе, если захотели бы, но раз не стали, то прошлое осталось в прошлом.
Горячие губы Лукаса щекотно и приятно захватывали ткань, прикрывающую самое нежное, сокровенное, и Эстелла чувствовала, что все правильно. Она никому больше не позволит так… Соблазнов нет... Каждый уступает в чем-то единственному.
***
Удрученно сидя у ног Тамико, доверяясь ее ласковым рукам, Флавиан пожаловался:
— Мама, я стал совсем дурной... Все время о ней думаю... У нас часы, у нее секунды... Мне так не хочется разлучаться...
Тамико молча слушала, Флав посетовал:
— Я очень ее люблю. Очень-очень... Или мне так кажется... Умереть ради Паолы и стать человеком не умер бы... А так что угодно... Я сам себя боюсь...
Тамико продолжала перебирать его пшеничные волосы, подбодрив:
— Все хорошо, это нормально. Все, что ты говоришь.
Флавиан посмотрел печально:
— Тяжко. Работать мне не хочется, ничего не хочется... Только о ней думать хочется. А она так далеко... А я обязан работать и переключаться. Надоем ей скоро своими чувствами...
Тамико поинтересовалась:
— Ты Паоле прямо так и признаешься? Все это говоришь?
Флавиан поднял глаза наверх.
— Нет... Я только тебе это доверяю... С ней я сдержаннее, сохраняю интригу... У них, у людей, так принято. Нельзя говорить все сразу.
Тамико не спорила:
— Да, как-то так... Чем труднее, тем интереснее, хотя и не всегда. Знаешь, что... Лукас Лукасом, а я ведь сама могу за ней пошпионить...
Тамико приняла решение, и оно вмиг стало твердым. Флавиан поерзал:
— Тебя точно не обременит?
— Нет, — Тамико улыбнулась, — до сей поры я ненавидела копии, но теперь понимаю, зачем они нужны. Кстати... Хочешь, сделаю тебе копию Паолы?
Флавиан на миг задумался, он размышлял об этом наедине, но ответил:
— Спасибо. Мне даже нравится к ней стремиться... Нравится не просто играть любовь, а в самом деле ее чувствовать!! Это поразительно и потрясающе…
— Да, — на Тамико нахлынули приятные воспоминания, — еще были времена, когда Магнус учил чувствовать меня саму. Это было нереально волнующе!
Они еще немного посидели вместе и распрощались.
Глава 336. Обычай анамаорэ
Слежка за Паолой не раскрыла Тамико ничего ужасающего.
Встреча Паолы с Кацуо прошла совершенно незатейливо, и больше в жизни Паолы мужчин не было. Она много читала, посещала спа-салон, смотрела кино у себя дома, ела пирожные в кафе, а также проводила время с сестрами и Ланой. Девушки сообща занимались спортом, причем Ванесса и особенно Камилла не слишком усердствовали. Еще чаще подруги ходили за покупками или сплетничали, Паола хвалилась подарками Флавиана, и ее глаза светились любовью.
Тамико рассказала Флаву:
— Она улыбается, произнося твое имя, и не злословит за твоей спиной. Еще ведет личный дневник, его я не читаю. Возможно, спустя время что-то изменится, но сейчас ты можешь быть в ней уверен.
Флавиан тревожно заглянул в карие глаза.
— Мам, а тебе Паола понравилась?
Тамико скривила губы.
— Нууу, мы бы с ней явно не подружились, у нас мало общего в характерах. Но дурного я в ней не вижу.
***
Наоко готовила для ресторана человеческими способами, без магии, и, проводя часы у плиты, постоянно дегустировала пищу.
Регулярно встречаясь с Наоко ради обсуждения дел, Лукас не мог не отмечать, как меняется ее фигура, словно наливаясь соками.
По-видимому, Наоко с присущим ей перфекционизмом следила за собой и полнела очень красиво, в «правильных» местах.
Лукас, некогда тяготевший к фигурам узким и длинным, субтильным, в последние времена несколько изменил свои вкусы.
Первой переродилась Тамико, сменив подростковый «минимализм» на ладное и крепкое тело заядлой любительницы физической активности. Размер груди Тамико выбирала под настроение, вместе с нарядами, но это обязательно были радующие мужской глаз выпуклости.
Эстелла, которую Лукас изначально приметил по внешнему контрасту с прежними любовницами, не экспериментировала, оставаясь верной «идеальным песочным часам»: пышному бюсту, тончайшей талии и заметно выступающим ягодицам.
В какой-то момент пришел черед Марины. Марина захотела стать похожей на Эстеллу, но ситуацию можно было трактовать иначе: Марина «вернулась» к телу, которым обладала, когда звалась Люсиль.
Так все любимые женщины Лукаса трансформировались внешне, и теперь у него словно открылись глаза на тех, кого Лукас не замечал раньше.
Впрочем, Лукас и прежде считал вдумчивое любование прекрасным важной частью своей жизни, потому беззастенчиво созерцал то, что скрывалось под обтягивающим темно-серым шерстяным платьем Наоко, не пытаясь проникнуть глубже.
Наоко поймала его взгляд — оценивающий и удовлетворенный.
Спросила:
— Исполним обычай, царевич?
Лукас внутренне сжался, на поверку беспечно улыбаясь. Он сам рассказал Наоко о грядущей Церемонии, и согласно обычаю, анамаорэ старались проходить ее без долгов перед разочарованными бывшими... Неужели наведенное Кэйли чувство Наоко к Вильяму ослабло или... рассеялось?
— И что же ты хочешь, Булочка? — сейчас это интимное прозвище, некогда данное Наоко Лукасом во время их романтических отношений, подходило девушке больше других.
Наоко произнесла:
— Тебя. Целиком и полностью. На сутки. Я храню массу нереализованных фантазий с тобой в главной роли!
Дерзкое предложение. Лукас ощутил, что они больше не в кабинете — на полигоне. И Наоко не рестораторша — оперативница. Собралась под конец отомстить ему? Следовало красиво отыграться.
— Прекрасно, Лиска! Только позволь мне сначала взять курс уроков актерского мастерства... Увы, когда я что-то решаю, я больше не поддаюсь сожалениям. А теперь мне будет слишком сложно воплощать твои фантазии, не изображая чувства.
Он сидел, наклонившись к Наоко, поставив локти на столешницу и скрестив пальцы под подбородком, продолжая разглядывать Наоко в упор.