Та принужденно рассмеялась, не понимая уже, зачем сказала то, что сказала.
— Да пошутила я! Никаких долгов!
Лукас доигрывал:
— Но если ты хочешь, я с удовольствием поцелую тебя... Пальчики... Ладошки... Запястья... Впадинки у локотков... Плечики... Ключицы... Шейку...
Он говорил низко и бархатно, Наоко ощущала невольный жар в местах, которые Лукас называл. Это не были поцелуи, но Наоко снова захихикала:
— Лу, прекрати! Вильям не поймет наши привычки!
Лукас улыбнулся, демонстрируя дивное сочетание задорных ямочек и заостренных, чуть более длинных, чем невольно ожидалось, а потому мгновенно привлекающих внимание клыков.
— Что ж, тогда будем вести себя, как люди.
Глава 337. Подарки
— И долго ты собираешься прятать от меня молодую жену? — Оливер навещал друга в его снятом с Колетт домике у моря. — Мы же с ней уже познакомились, а все тайком-тайком, — Оливер шутил, его изумрудные глаза светились.
Колетт, как и планировала, с удовольствием посещала местные курсы батика, иногда с содроганием вспоминая Лану. Колетт совсем не хотелось возвращаться в Город...
Работа Роберта не требовала присутствия в офисе, но обоим было жалко своей роскошной квартиры, а Роберт к тому же жаждал общения с сыном. Его сын Родрик, хотя и являлся полубогом или даже богом, Роберт в этом не разбирался, Город не покидал.
Роберт, глядя строго, положил тяжелую ладонь Оливеру на плечо.
— Прятать Колетт буду, пока ты не женишься по вашим обычаям. Я тебя видел в деле, и прости, но...
Оливер, ничуть не обидевшись, хмыкнул. Он вкратце делился с Робертом, в каких именно анамаорских вечеринках участвует, да и акция мести Кацуо говорила сама за себя, но рассказал также, что прохождение Церемонии означает абсолютную верность.
Роберт подозрительно добавил:
— Ты часом не следишь за Колетт невидимкой?
Оливер вынужден был признаться:
— Неа, не слежу. Но как-то раз случилось, что я взглянул и ушел.
Роберт не убирал руку, слегка нажимая на плечо Оливера.
— Узнаю, поколочу...
Оливер опять хмыкнул, он совершенно не собирался соблазнять Колетт, потому спокойно воспринимал выпады ревнивца. Роберт задумался:
— Знаешь, Юми рассталась со своим Ашем, конечно, ты знаешь... Я уже думаю, с Кацуо мы дали лишку.
— Нда, — Оливер наконец сам снял со своего плеча Робертову «карающую длань», устроившись удобнее на плетеном стуле, достаточно жестком. Как высший маг, Оливер сделал материю чуток помягче.
Роберт сказал:
— Сейчас Кацуо опекает Кэйли. Извиняться открыто я перед ним не стану, но когда богине надоест живая игрушка, я подумаю, чем бы его одарить.
Оливер согласился:
— Думай. Можешь на меня рассчитывать... Я тоже причастен более, чем.
Далее друзья принялись обсуждать прошедший концерт Оливера, причем сам он не находил слов, особенно для описания последовавшей за концертом вечеринки, выражаясь преимущественно междометиями с придыханием.
***
До поры Флавиан решил скрывать от Паолы всю глубину своего «падения», изливая ее в беседах с Тамико, да и что он мог предложить женщине рожденной в ином мире?
— Перевоплотись, потому что там я умираю без тебя!!!
Это звучало чрезвычайно эгоистично, по человеческим меркам пара встречалась совсем недолго, и Флав дико опасался, что чувства Паолы не столь глубоки, как его собственные.
Тамико отказалась читать личный дневник Паолы, а словам, произнесенным Паолой на публике Флав не доверял. Она могла просто хвастаться всем ради имиджа и сказки о красивой личной жизни.
Флавиан ничего не просил у Паолы и не требовал, но не мог не баловать свое сокровище. Как-то Паола сообщила, что хочет опять посидеть в кофейне, где они встретились впервые, полакомиться пирожными… Тотчас перед изумленной Паолой появилась целая ваза, полная всяких сладостей, Флавиан выглядел смущенным.
— Ой! — Паола удивилась. — Они настоящие?? Все мне?
— Конечно! Ты хочешь пирожные, кофейню или... меня?
Паола кокетливо улыбнулась:
— Все вместе и тебя особенно! И ты можешь так создать... что угодно?
Флавиан согласился:
— Многое, что я хорошо представляю... Я импровизирую.
Паола слегка прикусила пухлую нижнюю губу.
— Знаешь, мне хотелось бы покататься на мотоцикле. Ты их представляешь? Умеешь водить?
Флавиан стушевался:
— Пока нет, но к следующей встрече обещаю — покатаемся.
Чувствовать себя объектом поклонения было чрезвычайно приятно. Паола не понаслышке знала, как это бывает, от Камиллы, но сестра неизменно загадочно добавляла: «Правда, темную сторону Такео я люблю больше!» и развратно смеялась.
Паола пока не знала изнанку Флавиана, хотя тот и объявил себя проходимцем, и гадала, какой она может быть...
Глава 338. Драка из-за женщины
Общение Оливера с Флавианом прошло куда менее приятно.
Оливер иногда приходил в Город понаблюдать за красивыми девушками, правила игры с ними были совсем иными, чем с анамаорэ. Теперь Оливер отлично понимал Магнуса, некогда таскавшего его по мирам с целью подглядывать.
С каких-то пор в любимой Оливером компании красоток появилась новенькая с роскошной копной белоснежных волос, зацелованной солнцем кожей и огромными зелеными глазами под пушистыми ресницами.
Оливер не смог сходу понять, встречается эта девушка с кем-то или свободна, и решил выяснить это, наведавшись к ней в квартиру невидимкой. Оливеру почему-то жутко хотелось увидеть, как Паола расчесывает свои длиннющие пряди.
Предвкушая приятное зрелище, он только собирался подняться на верхний этаж дома, где располагалась квартира девушки, как ощутил удар.
Энергетический удар, абсолютно неожиданный, пришелся на солнечное сплетение, Оливер согнулся пополам. Он не успел опомниться, как был встряхнут за плечи, словно тряпичная кукла, и смог, наконец, увидеть напавшего.
Флавиан, с перекошенным от ярости лицом и налитыми ненавистью глазами намеревался уничтожить Оливера на месте!
К счастью, теперь Оливер являлся сыном Магнуса со способностями, теоретически превосходящими способности Флавиана, и вмиг очухавшись, Оливер отразил удар. Боль пронзила тело Флава.
Все это происходило незаметно для людей, но незамедлительно встревожило Лукаса.
Никогда еще его подданные не устраивали подобные разборки, и Лукас поспешил явиться на место, где артисты, потеряв всякий стыд и презрев заботу о презентабельности внешности, продолжали колошматить друг друга.
Объективно Оливер превосходил, но, изнеженный и чувствительный, он не любил и не умел сражаться. За Флавианом Лукас раньше также не замечал подобных интересов, однако сейчас Флав, вооруженный сокрушающим гневом, был реально опасен.
Обнаружив, что схватка происходит у квартиры Паолы, Лукас понял ее причину.
Артисты, уже окровавленные, Оливер не хотел уступать и прощать нападение, готовились к очередному заходу, когда Лукас, появившись невидимкой для людей, заморозил их обоих.
— Эйей, мне пока что оперативников в штате хватает! Что за разминка?
Флавиан нашелся первым и даже проявил непривычную почтительность:
— Приветствую, царевич! Оливер шел к моей женщине! Он совершенно потерял совесть, я не мог не остановить его!
Действительно, в последнее время Оливер упоминался в анамаорских СМИ как один из самых больших любителей удовольствий.
Лукас усмехнулся:
— Зачем было его бить?
Флавиан скривился:
— Иначе он не понял бы! К нему тянутся анамаорэ, что уж говорить о людях! — похоже, тут играла роль и профессиональная ревность к чужим успехам, и ревность, и драчливость разом вызвали в памяти Лукаса милый ем образ Тами. Удачный у нее выбор «сына», ничего не скажешь!