Тамико с Магнусом говорили о настроениях, о делах, немного о планах — вели обычные бытовые беседы.
Лукас не возражал, хотя порой забывался: собственные чувства были самым важным законом для него, жизнь вместе с любимой — явлением совершенно естественным. Порой дивным и диким казалось то, что они не могут открыто появляться на публике, что приходится терпеть какого-то ее бывшего, да хоть бога. Лукас брал себя в руки и ждал. Но не пассивно, а совершенствуясь в магии. Так, чтобы никакой Эрик, да хоть и Царь с Царицей не смогли бы посмотреть, что творится на земле их некогда среднего, а теперь почти самого старшего сына.
А жизнь там дышала пониманием, утопала во взаимности и лучилась счастьем.
Желая прогуляться поутру по росе, Тамико притворно нахмурилась, завидев, что ненаглядный уже ждет ее, стоя у порога:
— Луууу!!! Я хочу побыть однааа! На муравке полежать, в небо посмотреть, подумать о необъятности бытияяяя...
Лукас обиженно выпятил губы:
— А как же я?
Тамико не ответила, улыбнувшись, она пошла прочь, по направлению к полю — могла бы переместиться мгновенно, но анамаорэ получали удовольствие от простой ходьбы — пройти ей удалось всего ничего, пару шагов. Лукас оказался рядом, подхватил ее на руки, перекинул Тамико через плечо и понес.
Иногда далеко не уносил — Тамико смехом и ласковыми речами ослабляла его бдительность, а потом начинала ловко брыкаться, и уже оба падали в траву. Лукас обожал разнообразную зелень, весь доверенный ему мир цвел, а уж его дом был самым пышным уголком растительного рая!
Они целовались или просто лежали, взявшись за руки, касаясь друг друга телами, и оба ощущали целостность.
Когда двое — одно.
И любая активность — умственная ли, физическая — друг без друга бессмысленна.
Все друг для друга или вместе.
И только так.
Глава 410. Папа, мама, сын
Будучи почти абсолютно уверен в сути истинных отношений между Лукасом и Тамико, Флавиан опасался потревожить их хрупкое равновесие. Помешать счастью влюбленных своим нежелательным присутствием, да и откровенно говоря, нарываться на гнев царевича, чье могущество росло, Флаву совершенно не хотелось.
Флавиан тосковал по Тамико, заполняя нишу невыплаканных слез работой, в которую входили и вечеринки, а также свиданиями с Ланой — Флавиан теперь жизни не представлял без человеческой девушки, хотя и не знал пока, когда сделает ее анамаорэ.
Тамико, обычно чуткая, чувства названного сына не ощущала, косвенно подтверждая этим свою поглощенность любовью. Впрочем, раз в неделю она стабильно звала Флавиана в гости, когда Лукас отсутствовал. Оба по молчаливому согласию избегали обсуждения, как воспримет их встречи собственник и ревнивец. Знали, что Лукас может войти домой в любой момент и просто ждали, когда это случится.
Лукас также испытывал легкое замешательство — разумеется, ни одно появление Флава в его владениях не прошло им незамеченным, но Лукас не планировал кардинально и моментально менять уклад жизни Тамико, оставив ей нечто очень дорогое из прошлого «без него».
В то же время ситуация оказывалась двусмысленной, и Лукасу следовало что-то предпринять.
***
Названные мать с сыном расположились в беседке, точной копии беседки в поместье Магнуса. Флавиан уселся у ног Тамико, доверчиво склонив голову ей на колени. Тамико заботливо перебирала и гладила его длинные волосы, нежно воркуя мотив популярной песни.
Бессмысленная ревность пикой вонзилась в его сердце, Лукас выждал несколько секунд, успокаивая себя, а затем материализовался рядом со «сладкой парочкой».
Его интересовала реакция Флавиана, и Лукас не обманулся: раскосые, чуть удлиненные глаза актера озарил испуг. Конечно, Флав считал Тамико матерью, но где-то в потаеннейших глубинах души упокоились другие мотивы...
Тамико же улыбнулась Лукасу совершенно беспечно:
— Лу, привет!
Флавиан, внутренне ежась под спокойным взглядом внимательных синих глаз Лукаса, выпрямился, оставаясь, на полу:
— Я пойду, пожалуй?
— Тами, привет! — поздоровавшись с любимой, Лукас остановил Флава жестом руки. — Куда это ты пойдешь? Какие у нас проблемы? Папа, мама, сын — все в сборе, — белоснежные клыки Лукаса заметно выделялись в полутьме. — Расслабься. Тами, почему ты прекратила его гладить? Давайте посидим все вместе, поболтаем...
Скрытые угрозы, легкое напряжение — оценив обстановку, Тамико обеими руками взяла Флавиана за голову и притянула его обратно к себе на колени, указав Лукасу на скамейку с другой стороны от себя.
Лукас продолжил драматизировать:
— Неужели вы что-то от меня скрываете?!
Тамико прыснула: «Вот еще!», Флавиан выдал короткое: «Нет».
Лукас улыбнулся:
— Давайте привыкать друг к другу.
Тамико мысленно прошептала ему:
— Лу, Флав слишком впечатлительный! Не дави!
Лукас парировал:
— Жулик он и твоей добротой пользуется. Ладно, так и быть.
Вложив в ладонь энергию благодати, Лукас, нагнувшись к Флавиану, сам пару раз провел по его мягким прядям.
— Все хорошо. Приходи сюда, когда угодно. Ко мне, к Тамико, к нам.
Вопреки собственным неявным страхам, Флавиан с удивлением ощутил уют и устроился поудобнее, позволяя нежить себя «маме» и слушая их беседу с «папой».
Глава 411. Козни
Злые слезы жгли щеки Эс — она пыталась отпустить ситуацию, но не смогла. У ее светловолосого избранника была другая женщина, его законная жена.
Интимные игры с Магнусом приносили Эстелле удовлетворение, но бог не скрывал, что со временем позовет еще прислужниц, впрочем, простые девушки анамаорэ и так имели доступ к его роскошному телу!
Вспоминать Лукаса с его псевдосоветницей Эстелле не хотелось вовсе.
Все счастливицы были менее красивы, чем она, менее могущественны, менее... И тем не менее, любовью наслаждались они!
Эстеллу передернуло от отвращения, когда перед ее внутренним взором встала картина эмбриона в животе Колетт — эта человеческая дурнушка считала, что ее муж принадлежит ей?! Как бы не так, Эстелла не собиралась позволять такой несправедливости сотрясать миры!
Сначала стоило провести расследование — если Роберт общался с Магнусом, он мог контактировать и с другими анамаорэ, те наверняка сдали бы Эстеллу, начни Роберт выяснять ее личность и опиши другим анамаорэ ее внешность.
Расчет оказался верным: Роберт привечал Оливера, а уж насколько Эс представляла характер Оливера, тот не стал бы держать язык за зубами.
Эстелла желала быть страстным наваждением, грезой — формально связь с Робертом не вышла бы за рамки допустимой у людей фантазии, в то же время теша самолюбие Эс.
Десятки масок — опытным путем ей предстояло выяснить, на что Роберт отзовется. Эстелла не планировала уже показываться ему в реальном обличье, оставив ментальным клонам свой истинный характер.
Эс не верила в чудеса, но все же глупо на что-то надеялась, допуская и вариант, что этот человеческий любовник ей попросту надоест спустя время.
Кроме того, чрезвычайно важным был факт, что объект ее мечтаний жил в южном городе, за которым ее бывший въедливый и дотошный муж Лукас не следил.
Змеей Эстелла прокрадывалась в жаркие мысли Роберта, соблюдая осторожность — поцелуи, мягкое скольжение тела по телу, незамедлительное растворение, едва Роберт начинал распаляться, Эстелле доставляло удовольствие манить его и дразнить.
Магнус больше не делал ей замечаний.
***
Уловки Эстеллы продолжались недолго.
К ее сильному разочарованию, характеры мифических любовниц интересовали Роберта не менее, чем их внешность — одна и та же суть в разных обличьях вскоре наскучила ему. Кроме того, Роберт не желал привязываться к определенной грезе.