***
— Надоело! Когда я уже, наконец, рожу?! — в последние дни Колетт сделалась раздражительно-брюзгливой, третируя Роберта постоянно недовольным выражением обычно милого пухлощекого личика.
Роберту оставалось только быть спокойным, мягким и обходительным — малейший гнев лишь вызвал бы безудержные и еще более томительные слезы Котены.
— Скоро, уже скоро. Антон вылезет, и все будет хорошо.
Колетт пыталась отвлечься на подготовку: проверяла обустройство детской, перебирала и гладила крохотные вещички, но желанная умиротворенность никак не приходила.
Однажды она смущенно предложила:
— А может, опять сделаем все во сне? Не больно, не страшно, как с бессмертием?
Роберт мотнул головой:
— Я спрашивал. Кэйли говорит, что это реально, но потом ты можешь пожалеть о случившемся, что все пропустила. Так что давай сама, а там она подстрахует.
С тетушкой-помощницей выходила проблема. Воспитанная в строгих условиях, Колетт не представляла, что будет с легкостью руководить женщиной старшего возраста и рисковала стать заложницей традиций в собственном доме.
Нужна была ровесница-подружка — бесхитростная и очень принципиальная, которая, ловко выполняя работу, не вздумала бы покушаться на целостность молодой семьи.
В Робе Колетт не сомневалась — добровольно тот не потянулся бы на сторону. А вот найдись соблазнительница... Колетт нервно кусала губы. Виртуальные девушки от богини не подходили — Колетт болезненно относилась к самому малому присутствию лучезарной в своей жизни, подсознательно преувеличивая значение той для мужа.
Подружка... Та, что проводила бы в их доме много часов...
Института профессиональных нянь в Городе не было, и Колетт терзалась от безысходности — разве что факт отсутствия кандидатки примирял ее с давно успевшей надоесть и все еще длящейся беременностью.
Глава 446. С ног на голову
Флаву стало слегка не по себе, когда царевич Ричард, которого Флавиан немного побаивался, шагнул ему навстречу в толпе, собравшейся по случаю очередной вечеринки.
Белоснежно улыбнувшись — по мнению Флавиана улыбка больше походила на оскал — Ричард без предисловий начал, буравя Флава холодным взглядом голубых глаз:
— Что-то давно от тебя ничего не слышно. Не заговариваешь, не приходишь, не назначаешь ничего, вот мне и пришлось явиться самому. Неужели ты передумал насчет перерождения девочек?
Флавиан пожал плечами — высокий, статный, возможно, он уступал кому-то еще, но казался намного крупнее жилистого царевича. И все же ни золотые напульсники на его запястьях, ни молодцеватость не ощущались сравнимо опасными с темной аурой Ричарда.
— Нет, но Лана пока не горит желанием. Юми уже готова?
Ричард расстреливал его взглядом:
— Готова, так что улизнуть тебе не удастся. А раз ты не особо стремишься сбежать, тем проще. Придешь, когда я тебя позову.
Флавиан торопливо согласился, все больше чувствуя себя не в своей тарелке:
— Да-да, конечно. Расслабься. Мы четко договорились тогда.
Не хотела ли Лана или он сам?
Флавиан продолжал встречаться с эффектной блондинкой по инерции, не желая расставаться, но и не порхая в сладких любовных грезах. Это было привычно, знакомо, удобно, он уже разболтал всем на своих вечеринках о прекрасной человеческой девушке...
Пожалуй, он слишком много раскрыл и самой Лане, поскольку Лукас однажды, глядя ласково, приговорил его беспечную свободу:
— Будешь ли ты проходить с ней Церемонию, дело твое. Но знаниями о нас ты уже «отравил» девушкино сознание. Придется взять на себя ответственность и переродить ее.
Флавиан не был против, но торопиться смысла не видел. Ричард не предлагал ему воспитывать Юми, но в свою очередь не брался выступать помощником с Ланой.
Тамико пока растила Кацуо, и так выходило, что у Флава не было кого-либо здесь и сейчас, кто взял бы на себя уход за ребенком.
Делать перерыв в своей карьере Флавиан не собирался ни в коем случае.
***
Юми никакой темной ауры у Ричарда не видела.
Где-то взбалмошный, в чем-то беспокойный, очень властный и безумно сексуальный мужчина стал не только ее страстным любовником, но и лучшим другом, с которым увлеченно-сладко обсуждалось что угодно.
В то же время он беспощадно рушил мир Юми на кусочки, переворачивая ее представления с ног на голову. Первым делом это коснулось дружбы.
Юми нравилось общаться с девчонками, обсуждать мечты, планы, дела, отношения. Взъерошив пальцами волосы, она размышляла:
— Кому я буду нужна у вас? Кто меня поймет?
Сидя напротив любимой за низким столом, Ричард лакомился ее умело приготовленной стряпней:
— А у нас довольно много бывших людей из Города. Тамико, Марина, Маю... Мужчины, но с ними я тебе общаться не дам. Тем более, они оба когда-то тебя обидели, — интонация не сулила обидчикам доброго.
Юми воскликнула:
— К чему ворошить прошлое! Я всех своих бывших давно простила. И забыла, — Юми тотчас переключилась на другую мысль: — А с девчонками попадос!! Прямо все те, кого мы с Наоко привыкли не любить! Невезуха!
Ричард внимательно и чуть грустно оглядел Юми:
— Не представляю, за что вы их не любили, но у Наоко собственный приличный список грехов, о котором тебе стоило бы осведомиться прежде, чем принимать решение приятельствовать с ней. Конечно, Наоко все умолчала, а я не хочу рассказывать сейчас...
Юми не спорила, только расстроенно поджала губы, Ричард поспешил исправиться:
— Дело не в тебе! Думаешь, стал бы я без причины скрывать от тебя касающееся твоей лучшей подруги? Я же в курсе, как вы были близки. Итог один, моя маленькая... Один и суровый: вам с Наоко стоит прекратить всяческие отношения еще до твоего перерождения. Если не получится мирно, зови меня. Приду на помощь.
«Буду оберегать тебя всегда, сколько буду себя помнить».
Ричард говорил это раньше, жадно ее целуя — Юми ему верила.
Сейчас Наоко и Нанами уехали в путешествие. Впрочем, сама Наоко стала отдаляться от Юми с тех пор, как Юми рассказала ей, с кем встречается.
По душам они не говорили, Юми не обвиняла Наоко в том, что она скрыла подробности о своей нечеловеческой сущности и фактически обманула всех, некогда старательно выставляя монстром Лукаса...
Юми пока не знала, как относиться к изменившемуся миропорядку. Лукас оказался не сволочью и изменником, а братом ее любимого, что вызывало невольную симпатию. Девушки, о которых они без конца сплетничали как о странных лузершах, жили более, чем благополучными жизнями. Зато сама Наоко оказалась опаснейшей преступницей, которую фактически навсегда депортировали из страны...
Глава 447. Разделение обязанностей
У нее больше не будет папы и мамы, зато холеный и совершенно чужой актер станет ее опекуном в новом мире??
Истории были разными.
Тамико не смогла покинуть родителей, вместе с Магнусом ездила и притворялась человеческой девушкой, а потом сымитировала развод.
Марина, некогда дочь богини, с помощью той прямо рассказала своим родителям о перерождении...
Маю умерла, ее тело похоронили. Произошел полный разрыв связей.
Оливер давным-давно не поддерживал отношения с родственниками, его судьбой никто не интересовался.
Кацуо временно пропал без вести, по-видимому дальше собираясь играть схожую с ролью Тамико роль, изображая прежнего простого парня.
Скорее всего, роковой выбор случился еще в клубе, когда Юми, желая отомстить, пустилась в авантюру с Ашем. Полусознательный выбор: наверное, людям не положено жить с этими существами, расставаться и затем спокойно хранить их тайну...
Близкий контакт карался смертью, хотя за той и следовала иная жизнь. Как знать, попала ли Юми в группу риска уже потому, что общалась с Наоко? Или анамаорэ насовсем вычеркнули Наоко из своих рядов?