- А ты, красота, кликни Марка и Тиму, а сама погуляй. Зрелище не для дамских глаз, - подмигнул мне.
- Не надо никого звать. Что я ребенок? – отмахнулся Влас. – Просто сходи попроси тетю Полю чайку заварить. Колотит вон всю.
- Я останусь.
- Ева…
- Научись меня слышать, пожалуйста. Я. Останусь.
- Лады. Держи тогда, чтоб не дергался.
- Витек, завязывай!
- Все-все…
Я скинула пальто прямо на пол и села обратно. Медицинскими ножницами врач разрезал повязку, а потом и реглан. Я стянула с Власа ошметки, очень стараясь не смотреть на жуткую рану. Но поздно, одного мельком брошенного взгляда хватило, чтоб никогда в жизни не забыть.
Я крепко обхватила здоровое предплечье Власа, взяла за руку. Держала крепко, но, вздумай он дернутся, толку бы не было. Но мужчина не дергался. Не стонал, не ругался, просто терпел, со свистом дыша сквозь стиснутые зубы. Смотрел вперед, даже не на меня, чтоб не видела в глазах боли. Словно я и так ее не чувствовала. Словно и так вместе с его кровью из меня не вытекала жизнь.
- Вот и все, - вечность спустя, сообщил Витек, - кость жива, мышца быстро заживет, если руками махать не будешь. Сейчас антибиотик, обезбол, потом чайку попей сладкого и на боковую.
- Спасибо.
Сделав уколы, врач вышел.
Влас поймал мои губы в долгий, глубокий поцелуй.
- Ладно, я душ приму.
- Не вздумай, швы намочишь! Я полотенцем тебя оботру влажным.
- Я что немощный?
- Ты упрямый идиот! Хочешь всю работу похерить, сделать заражение – так вперед, давай. Может мозги размажешь по кафелю…
- Ты невыносима.
- Сам выбрал.
От глупой беззлобной перепалки захотелось плакать, но я сдержалась. Помогла Власу добраться до ванной. Усадив на стул, намочила полотенце теплой водой и стала осторожно стирать кровь с торса, рук. Белая махра окрасилась багровым. Порозовела, когда я сунула ее под кран. И вода тоже порозовела, убегая в водосток.
И руки, мои руки… На них его кровь. Она там – вязкая, липкая, хоть сколько ее смывай. И запах жуткий металлический запах ужаса, боли и смерти навсегда со мной.
Если бы чуть ниже, чуть левее… Это было бы пробитое легкое. А такое на коленке не излечишь.
- Ева?
В кошмарный водоворот мыслей ворвался голос Власа. Я увидела, что стою, опираясь руками на умывальник и смотрю в зеркало над ним. Бледная, с дико блестящими покрасневшими глазами.
- Ай, прости!
Взяв чистое полотенце, я принялась осторожно вытирать мужской торс. Влас перехватил мою руку.
- Тебе нехорошо? – спросил с тревогой.
- Мне? Это у меня дыра в плече?
- Я серьезно.
- И я тоже. Давай вернемся в комнату. Тебе нужно лечь.
Опираться на меня он и не думал, пошатываясь шел сам, просто обнимая за плечи. Ну хоть так. Правда я не была уверена, что смогу удержать, если начнет падать. Но, к счастью, мы добрались до кровати без приключений. Я сняла с него брюки, укрыла одеялом.
- Иди ко мне.
- Сейчас, чай принесу.
- Нах*й чай, иди сюда! – почти рявкнул, полыхая взглядом.
Оставила маленький свет, я сбросила ботинки, стянула платье. Влас присвистнул. Чулки, пояс, кружевное белье. Я же готовилась к ночи…
- Швы разойдутся, Влас, - строго сказала ему.
По телу прошла предательская дрожь от ощущения на себе жаркого взгляда мужчины.
Ну уж нет.
Забралась к Власу в кровать. Он приподнял здоровую руку, приглашая улечься на плечо.
- И не подумаю, - начала было я, но сильная рука обхватила меня за плечи и привлекла к его груди.
Правой он очень медленно обхватил подбородок и задрал мне лицо, чтоб достать губы. Соленый поцелуй как глоток воздуха. Жизненно необходимый. Не оторваться.
Бедром я почувствовала нарастающую эрекцию. Что за мужчина, а? Только после как попало сделанной операции, а все равно…
Горячие пальцы провели линию по шее к груди и принялись сминать ее.
Вдруг, сдавленно вздохнув, Влас отнял руку и выругался. Я прижала ее к торсу, осторожно положила свою ладонь на предплечье. Поцеловала заросшую щеку, влажный висок, словно так могла унять боль. Влас подставил мне губы, сжал сильнее здоровой рукой.
- Хочу тебя, - шепот утонул в нашем рваном дыхании.
- Сегодня я все сама, - я плавно сползла вниз.
Стала на колени на кровати, прогнувшись в пояснице. Стянув боксеры, обхватила губами твердый, как камень, член. Сверху донеслось хриплое рычание. Горячая ладонь погрузилась мне в волосы, смяла их.
Я обвела языком подрагивающую головку. Взяла поглубже. Стала двигать ртом, делая вакуум, когда поднималась вверх. Пальцами путалась в мягких волосках внизу живота, трогала напряженные мышцы пресса. Мурашки на коже.