Леми сначала кинулась к ногам Тарийского, выпрашивая милости, но вдруг остановилась. Догадалась, похоже, что сейчас он пнёт её, как поганую собаку. Жалости не было. Может, чуть презрения и отвращения. И... всё ещё любопытство.
— И как же ты собираешься вернуться в свой мир? — хмыкнул Огненный.
— Я... я... н-не знаю... Может, вы меня вернёте? Вам же нужна Наталья.
С каждым словом голос Леми звучал всё тише под его мрачнеющим взглядом. В наступившей тишине, казалось, можно разобрать учащённый стук сердца девчонки. Её грудь быстро-быстро вздымалась. Ей явно не хватало воздуха. Вверх-вниз. Вверх-вниз.
Интересно... А какая у неё грудь?
Тарийский обошёл Леми, подмечая, как от безысходности и страха она втягивает голову в плечи. Наклонился и потянул шнуровку на платье, подзабытым, но привычным движением распуская жёсткий корсет. Девушка беспомощно всхлипнула, обхватила себя руками, но осталась на месте.
— Не мешай! — приказал Дамиан и дёрнул платье вниз.
Ткань легко поддалась, сползая с тела, оставляя Млисскую в тонкой, почти прозрачной рубашке. Зрелище оказалось вполне себе занимательным.
— Ридерик меня найдёт, — вдруг прошептала гостья. — Я его собственность...
— Ты дура! — вдруг расхохотался Дамиан.— Явилась в чужой мир, не знаешь, как выбраться отсюда. Бывший хозяин хочет тебя казнить, а ты... Хочешь, чтобы он тебя нашёл?
Тарийский давно так не смеялся. Забавная игрушка. Кто знает, что ещё она может рассказать и как пригодится. Спешить не стоит. Сжать пальцы на её нежной шейке он успеет всегда.
— Я...
— Ты, — Тарийский заговорил очень медленно, — отныне будешь слушаться моих приказов и делать всё, что я скажу. Иначе я тебя просто убью. Поняла?
Девчонка сглотнула слюну, не сводя с него умоляющего взгляда.
— Кивни, если поняла.
Леми кивнула.
— Умница. — Тарийский опустился в мягкое глубокое кресло. — Раздевайся.
— А они?
Леми с ужасом посмотрела на двух головорезов, по-прежнему стоящих в дверях.
— Они посмотрят, — кивнул Дамиан. Он придумал новую игру. — Если ты не сможешь удовлетворить меня, будешь учиться на них, — показал дракон на телохранителей. — Если останусь доволен... Получишь награду. Договорились?
Леми покорно кивнула в ответ и потянула платье вниз.
— И улыбайся.
Дамиан откинулся в кресле. Змеиная ухмылка тронула кончики его губ.
— Просто советую, с чего начать.
Тарийский следил за тем, как тяжёлая ткань упала на пол, укрывая ноги девушки толстым покрывалом. Леми покачнулась, переступая плотные складки, и встала на мягкое. Чуть наклонила голову, на миг закрыла глаза. Распахнула их, словно заново знакомясь с ним.
Свет, падающий из широкого окна, немного слепил, но плавно обтекал девушку, лаская её своими лучами. Сквозь невесомую ткань нижней рубашки можно было прочесть все изгибы женской фигуры. Маленькие ладошки медленно заскользили вверх, очерчивая контуры тела. Коснулись упругой груди, сжали её, и Дамиан на миг затаил дыхание.
Леми призывно улыбнулась, облизнула губы, а затем распустила тонкие завязочки на плечах. Сначала на левом, потом — на правом. Нижнее бельё лёгкой волной в мгновение стекло на пол, полностью обнажая гостью.
— Повернись. Покажи себя, — равнодушно приказал дракон.
Он с удовлетворением наблюдал, как девушка кружится перед ним. Медленно, грациозно. Леми остановилась и потянулась к дракону.
— Смелее, детка, — усмехнулся Дамиан, когда она опустилась на колени. — Тебе понравится.
— Да, милорд.
Пальцы Млисской проворно занялись ремнём. Она взглянула на него, как только справилась с застёжкой. В синих глазах появилось... желание? Хорошо играет, девка! Циничная ухмылка исказила лицо Тарийского, и рабыня быстро опустила глаза. Леми наклонила голову, и мягкие влажные губы коснулись его. Они и правда оказались тёплыми и нежными.
Хороша... Весьма хороша... Ледяной знал толк в женщинах. У его ног всегда были лучшие. Пожалуй, он не отдаст её своим псам. Достаточно и того, что они сейчас смотрят, пуская похотливые слюни, на усердную работу девчонки.
Когда всё закончилось, а Леми сползла на пол, глядя на него с немым вопросом в глазах, Дамиан поднялся с кресла. Неспешно привёл себя в порядок.
— Мне не понравилось, — жёстко заявил он, глядя на свою рабыню сверху вниз.
— Что?
В дрожащем разочарованном голосе было столько неверия, что Тарийский еле сдержал смех. Девушка подалась вперёд, готовая разразиться истеричным плачем. На лицах телохранителей появились плотоядные ухмылки.
— Ты плохо старалась.