Ридерик снова поднялся в мастерскую. Там, в просторном зале с поделками и рисунками, хранившими прикосновения и частички души Евы, он был ближе к любимой. Дракон подошёл к резному столику расположенному недалеко от окна, взял красный камень с недорисованной жар-птицей.
— Ну что ж ты... Снежинка моя... Не скучаешь... Не думаешь обо мне... — с горечью произнёс Ридерик, крепче сжав поделку. — Неужели так уверена, что сможешь избавиться от меня?
Видимо, уверена... А любила ли? Стал ли он ей дороже, чем вот эти бессмысленные игрушки? Чем тот шелудивый пёс, место которому — на кладбище? Альросский даже скривился, представив радостную Еву в объятьях другого. Желание смести всё со стола, разгромить мастерскую усилилось, камень уже больно впивался в ладонь.
— Милорд...
Тихий женский голос за спиной заставил его на миг вскинуть брови от удивления. Алиа. А ей-то что нужно здесь?
Страстный порыв девушки и просьбу не выдавать её замуж, не отлучать от себя, Ридерик помнил до сих пор. Как и то, что стремление утешить Алиа вылилось в бегство Евы. Скромная эдерейская фиалка не спешила покидать дворец, но и не надоедала присутствием. Он тоже не гнал «любимую». Честно говоря, попросту о ней забыл.
Дракон развернулся и... опешил. Так и встал ледяной глыбой, глядя на девушку, одетую в полупрозрачную кисейную накидку, едва скрывавшую нежные прелести. Сквозь ткань просвечивались тёмные маковки небольших грудей, чуть выступающий округлый животик. Взгляд невольно скользнул ниже, к тёмному треугольнику, и вернулся к светлым глазам, обжигающим неприкрытой решимостью. Скромности в них не осталось и следа.
— Зачем ты здесь?
Голос предательски прозвучал глуше и сдавленней, чем обычно. Дракон прищурился. Волосы... Причёска! Вдруг Альросский понял, что не так. Алиа осветлила волосы и заплела их в косу как Ева, став неуловимо похожей на неё.
— Милорд скучает, — с мягкой улыбкой произнесла девушка. — Любимая обязана делать всё зависящее от неё, чтобы его осчастливить.
Босая Алиа вошла в мастерскую, и только тогда Ридерик увидел оставшуюся лежать на полу плотную меховую шубку. Усмехнулся, пристально наблюдая, как соблазнительно покачиваются бёдра девушки в лёгкой грациозной походке. Вот Алиа сделала несколько последних шагов и остановилась напротив. Изысканный горьковатый шлейф духов коснулся его, и Альросский замер.
Притягательный, почти забытый аромат женщины, растопившей лёд сердца дракона, взвинтил до апогея чувства, заставив кровь забурлить от страсти. Горячая жгучая лава заструилась по жилам. Как же он соскучился по ней... Очень соскучился.
Шагнул, приближаясь к девушке, привлёк к себе тонкий стан. Наклонился, касаясь бархатной щеки губами. Вдохнул запах и замер, наслаждаясь оттенками очарования и пробуждённой чувственности. Несравненна. Превосходна. Совершенна. Ева. Не девушка, стоящая перед ним.
— До сих пор не могу забыть ваши слова, — страстно шепнула Алиа. — В ту самую, нашу, ночь...
Ридерик сжал челюсти, когда в памяти всплыли минуты близости. Уж лучше бы молчала. Заблуждаться было приятней, думая, что любимая с ним. А так... Он даже не помнил, в чём Алиа встретила его в покоях. И что говорил ей тогда. Нёс, наверное, как всегда что-то ласковое, ничего не значащее. Влюблённые дурочки так падки на нежные слова... Ему вообще было безразлично, с кем проводить ту ночь. Любая, первой подавшая кубок, оказалась бы в его постели.
Сам не заметил, как задышал чаще, напрягся, раздражаясь от присутствия нелюбимой.
— Не ругайте свою малышку, господин. Умоляю, — голос девушки дрогнул. — Мне так хочется быть похожей на неё. Стать ей. Хотя бы на мгновение. Понять, кого вы полюбили... Облегчить вашу боль.
Она очень чутко улавливала его настроение. Ридерик порывисто отстранился.
— Вот как? — Он схватил Алиа за руку и потащил к столику с кисточками и красками.— Ей хочешь быть?
— Господин? — нахмурилась девушка, покусывая губу. — Что вы задумали?
— Стой, милая! — приказал дракон, а затем взял палитру.
Адовы демирры, наверное, делали эти краски, раз они до сих пор не высохли, ожидая свою хозяйку.
— Ридерик? — чуть более нервно улыбнулась Алиа, когда тонкая кисть коснулась её лица.
— Не двигайся! — ещё раз приказал дракон.
Девушка терпеливо стояла, пока Ридерик восстанавливал в памяти ту детскую игру. Полоски появлялись на девичьем лице одна за другой. Он рисовал сначала кисточками, потом пальцами. Ледяные глаза горели демирровским огнём, на губах светилась улыбка. И видел он не Алиа, стоящую рядом, но свою потерянную Снежинку.
Наваждение скользящими движениями и мягкой нежностью окутывало Ридерика, погружая его в прошлое как в сладостный, позабытый сон.
Закончив, Ледяной отступил на шаг. Результат получился лучше прежнего. Радужная тришка что надо. Дракон широко улыбнулся. Щёлкнул пальцами, подзывая один из магических светильников. Коснулся, превращая матовую поверхность — в зеркальную. Теперь — ход девушки. Что предпримет она? В предвкушении смотрел, как Алиа коснулась лица.
— Господин? — вдруг ужаснулась рабыня. — За что вы наказали меня, господин?
По раскрашенному лицу побежали слёзы. Алиа упала на колени, обхватила его ноги. Краски текли по щекам, смазывая рисунок и подсказывая дракону, что палитра ему попалась нестойкая. Обман. Всё вокруг — сплошной обман.
Девушка подняла на него расширенные от ужаса глаза.
— Прошу вас! Скажите... Как долго мне так ходить?
Тогда Ридерик наклонился к Алиа и запустил руку в осветлённые волосы. Потянул, заставляя отодвинуться.
— Никогда тебе не стать ей. И не пытайся, — жёстко процедил он сквозь зубы. — Ты — ничтожная и жалкая. Завтра же отправишься домой. Видеть тебя не хочу.
— Господин, — девушка заплакала навзрыд. — Не гоните меня! Простите!
— Лицо отмоешь водой, — не скрывая презрения бросил Ридерик, отступая от девушки, как от прокажённой. — Вон отсюда! Чтобы я тебя здесь больше не видел!
Алиа снова попыталась обхватить мужские ноги, но свирепый взгляд дракона остановил её от опрометчивого действия. Девушка вздрогнула, обожжённая неприкрытой брезгливостью, вскочила и кинулась из мастерской, не сдерживая горьких стонов. Он же смотрел ей вслед, провожая дурочку невидящим взглядом.
Демирры! Ра'кшам! Как же он злился. Не на Алиа. На себя. Вот кретин! Поддался минутному помешательству в попытке найти утраченное. Обманулся в собственной боли и чувствах. И поделом!
Подошёл к окну, распахнул тяжёлые створки. Башня была высокой. Легко запрыгнул на подоконник. Сгущались тучи, предвещая снежный буран. Промозглые порывы ветра захлёстывали и цепляли колючими лапами, обещая неограниченную свободу. Парковые деревья царапали кронами тёмно-серые, почти чёрные облака. Каменные стены дворцовых построек подпирали остовами тяжёлый низкий небосвод. Сегодня он казался дракону особенно мрачным.
Мгновения не прошло, как над площадью мелькнула огромная тень. Призванная магия охладит чувства и физическое влечение, превратит его в снег и лёд. Она поможет стать холодным и равнодушным, пусть и не спасёт от тоски.
Ледяной дракон слился со своей стихией, получая временное облегчение.