А потом ведьмин кот – толстый, зеленоглазый Амагрелим – устроил поджег и открыл для нас врата ада. В пламени, полыхавшем на столе Анхеллы, над ее головой я увидела жуткие тени, темные маски вместо лиц, в глазницах которых горел огонь. Видимо, жуткое, мистическое зрелище не было плодом моего воображения, потому что орали и убегали из ведьмовского офиса мы с подругами вместе, перепуганные до ужаса. Так неслись, что не заметили, как влетели в раскрытые двери лифта, но, вместо кабины, упали в пустовавшую шахту.
Первой вывалилась Женька, утянув меня следом, Маша успела нас удержать. Всего на несколько мучительных мгновений, позволив полностью прочувствовать момент, когда жизнь трещит в буквальном смысле и висит не на волоске, а на шлевке моего тоненького ремня.
У нас была одна жизнь на троих! И смерть мы тоже разделили на троих!
Умерев на Земле, я совершенно непостижимым образом оказалась в другом мире, в чужом теле, душа которого за мгновение до меня отправилась к Белой Эйте, как здесь назвали Смерть. Так я обрела шанс на вторую жизнь, чужую память, магию и чужие проблемы в масштабе страны.
Мир, куда меня занесло, называется Хартан. Как когда-то на Земле, здесь один огромный материк, на котором расположены сотни разных стран. На Хартане живет множество разных рас, вполне разумных и, помимо людей, есть существа, наделенные вторыми ипостасями, животными. По сути, это оборотни. И без магии здесь не обошлось.
В этом мире магия делится на два вида: темную и светлую. В зависимости от источника, что «бьет» на территории, который проложил себе путь из недр планеты. Любопытно, что несмотря на наличие источников, магией здесь обладают далеко не все жители. И у тех, кто родился без нее, срок жизни обычный для Земли, примерно сто лет. А вот маги и оборотни доживали и до двухсот, старея лишь в самом конце.
Эта новость меня ошеломила и обрадовала, ведь я тоже маг. Теперь я Катрия Фолкзан – единственный ребенок повелителя княжества Солкат, которое граничит со странами различной темности и опасности. С одной стороны, Фейрат с его магами смерти, откуда родом мать Катрии и где у женщины прав меньше, чем у собаки. С другой – великий и могущественный Ирмунд, с ними у нас добрососедские, пока, отношения. На севере – Дарглан, земля оборотней. Ну и скромненький покладистый Кайкасор, который из последних сил поддерживает со всеми нейтралитет.
Княжна Катрия будучи наследной принцессой вполне благополучной по меркам Хартана страны, получила прекрасное разностороннее образование, так что перечислять названия и особенности других королевств, княжеств и тому подобных государственных образований я могла бы долго. Но мы выбрались из подземелья в широкий дворцовый коридор, и меня ослепил яркий солнечный свет. Я даже зажмурилась. И лишь услышав испуганный лепет девушек прислужниц, распахнула глаза.
– Займитесь княжной, она, наконец, подчинила свою магию, – прозвучал суровый приказ князя.
Сам он в сопровождении Хорна отправился в одну сторону, а меня, легонько поддерживая под локти, прислуга настойчиво повела в другую.
Глава 3
Над широким беломраморным балконом с затейливой балюстрадой и вазонами с роскошными цветами нависал непривычно огромный, в половину чужого неба, серебристый диск луны. Дворцовый парк, большой, тщательно ухоженный, вызывал уныние и, пожалуй, страшил, несмотря на летнее, погожее, безоблачное утро.
Опершись ладонями о балюстраду, я мрачно смотрела на извилистые парковые дорожки, цветущие кусты и фигурно постриженные кроны деревьев. Белое четырехэтажное здание дворца, с зеленой черепичной крышей, с множеством арок, портиков, колонн и статуй, было построено в форме прямоугольника. Правое крыло предназначено для проживания семьи повелителя, левое – служебное, с множеством самых разных помещений: залов для приемов и торжеств, кабинетов советников, по-нашему, министров, кухни, прачечной и других служб, комнат для прислуги и княжеских гвардейцев.
Я знакома с дворцом, с этим небом и парком, по именам и лицам знаю горничных, которые сейчас, будто перепуганные мыши, бросились приводить в порядок мои личные комнаты. Я даже знакома с обликом обнаженной красивой девушки, с которой в очередной раз столкнулась, с содроганием рассматривая в ванной комнате собственное отражение. Однако все это чужое. Все принадлежало Катрии Фолкзан, а не Виктории Невской.