– Ты наших детей не видела?
– Видела, – проворчала я. – Твой сын потащил мою Машку в какой-нибудь темный уединенный угол. Никакого понимания, что свадьба родича – это не место для интимных игрищ.
– Откуда этот ворчливо-недовольный тон, – сунула в боки Женька. – Наши дети в законном браке, чего им место и время выбирать? Каури вон собрался пожить, чтобы увидеть не только наших с Лаури детей, но и внуков. Вот Раури и старается порадовать деда.
– Моей Машке только двадцать пять исполнилось, ей рано… – возразила я.
– Ей уже за двадцать, смотри, как бы поздно не стало, – иронизировала Женька.
– Зато мне рано бабушкой становится. Я еще слишком молода, мне пятьдесят только.
– Пятьдесят четыре, – поправила Женя. – Это мне полтинник.
– Злыдня, – хихикнула я, – совой-учетчицей стала.
Вот как так: умерли ровесницами, а в этом мире у нас разница в несколько лет?
– Вон ваши дети, в зал вернулись, явно внуками для деда занимались, вид потрепанный, – подлила масла в огонь Маша, указав подбородком на державшуюся за руки и счастливую семейную пару двух молодых оборотней.
Женькин Раури – огромный белый синеглазый волчара, умный, сильный, хи-итры-ый, но при этом честный и справедливый, чего не отнять. А уж как мою Машеньку любит – словами не передать, только темным эмпатическим даром прочувствовать. Моя Мария – темный маг и сильная мантикора. Во второй ипостаси даже покрупнее своего волка выглядит, хе-хе. А вот в человеческой – Раури возвышается над ней этакой мускулистой скалой, закрывая от всего мира. Темных в Дарглане не любят, но моя любимая львица доброй и ласковой душой всех покорила. Правда, Каури предупредил, что в роду Белых всегда рождаются только… белые волки, наследники силы Сияющей. Поэтому мои будущие внуки тоже когда-нибудь станут жрецами Сияющей.
Свою дочь я назвала в честь Маши Васюниной, сестры по духу и подруги. Если рожу вторую, назову Женькой. Зато Анриш, узнав меня поближе, отказался называть дочь Викой – испугался, что на меня похожа будет. Гад! Они с Машей чуть не поругались из-за этого. Всех помирил повелитель Ирмунда, Ромус ди-ре Солар, когда принимал на руки свою дочь, родившуюся магом смерти, – неожиданно уговорил жену назвать ее Викторией. Маша потом выдала его: надеялся, что она будет похожа на меня деятельным и сильным характером.
Примерной домашней хозяюшкой я так и не стала, зато моя «Майвирская фигня» упорно движется к захвату мира. Мне больше по нраву статус бизнес-акулы с приличным влиянием в деловых кругах минимум четверти населенной территории Хартана.
Мы с подругами, взявшись за руки, с улыбками наблюдали за весельем, ведь здесь все родные и любимые. Вон танцует с женой мой старший сын, ух, весь в Рю пошел – золотоволосый гигант, маг смерти и красавец-мужчина, моя большая гордость. Ему всего тридцать один, а он успел жениться на Виктории ди-ре Солар, да-да, той самой, дочери повелителя Ирмунда. И вдвоем (при родительской поддержке) они три года назад отвоевали трон Фейрата.
Бывший рассадник всякой темной нечисти и некросов превратился в оплот равенства полов, магии и братства с оборотнями. Ведь в Дарглане правит сестра моего Андрюшки. Мои дети буквально захватывают этот мир. Хотя Ромус считает, что это Ирмунд планомерно захватывает мир, ведь дочь Анриша на трон Солката скоро сядет. Сын Анриша, тоже, к слову, маг смерти и жрец Белой Эйты, женился на маге жизни, дочери наследной принцессы Байрата Барияр.
Тридцать лет назад, после унизительного фиаско с несостоявшейся помолвкой, королю Байрата пришлось подписать с Ирмундом договор о мире и отбыть восвояси с нелюбимой и неродной дочерью, которую он коварно пытался всучить повелителю Ирмунда с далеко идущими планами сжить со свету. И уже дома Барияр быстро выдали замуж за мага жизни из древнего герцогского рода.
За прошедшие годы по глупости погиб наследник байратского трона, а вот Барияр жила и здравствовала, оставаясь наследной принцессой. В общем, как в известной «Санта-Барбаре», ее дочь вышла-таки замуж за темного. И теперь, к вящему ужасу и моральным страданиям байратского короля, его трон займет маг смерти и неродная внучка.
– Рейтиш! Лаури! – счастливо крикнула Женька, увидев вернувшегося в зал Лаури, который сопровождал ее брата с семьей.
Бросив нас с Машей, Женька рванула к ним навстречу.
– Какая же у Рейтиша судьба трагичная, – покачала головой Маша, всегда всех жалевшая и всем сочувствовавшая.