Попытка отравления – по сути, очередное дыхание смерти, пугающим холодом коснувшееся меня в столовой, – немало повлияла на мой жизненный настрой. Наверное, поэтому я, проходя по идеальным парковым дорожкам, любовалась цветниками, щурилась на местное солнышко и молчала, совершенно неожиданно наслаждаясь чужой лаской и теплом. Вот продышусь, согреюсь, успокоюсь – а потом ка-ак огрызнусь, отбрею, вырву свою ладонь из непрошенного захвата. Зато рука Рю не позволяла одиночеству и страху подобраться ко мне. Но чтобы не концентрироваться на этом прикосновении и чужой руке, завела разговор:
– Почему на вас не действует магия? Еще и поглощаете ее.
Пришлось задрать голову, чтобы встретить его внимательный, даже, я бы сказала, сканирующий взгляд.
– Я говорил за ужином, ночью, что каэры приучены пропускать сквозь себя оба потока, светлый и темный, в неограниченных количествах. Со временем привыкаешь, резервы расширяются, обретаешь способность поглощать и усваивать любую энергию…
– Оказывается, быть каэром не только почетно, но и полезно для жизни, – удивленно оценила я.
Вот не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Вчера, после рассказа Рю, его пожалеть хотелось, сегодня – позавидовать.
– О реалиях и особенностях майвиров толком никто не знает. С чего бы вы так со мной разоткровенничались? – хмуро спросила я.
– Чтобы моя советница по ментальной безопасности не переживала по пустякам, – усмехнулся каэр.
– Значит, вы открываетесь мне как советнице? – подозрения в моем голосе было хоть ложкой ешь.
– Избраннице я бы не только открылся, целиком бы отдался, – широко улыбнулся каэр, обнажив белоснежные зубы и внушительные клыки.
Я даже засмотрелась на оборотничьи клыки, совершенно неуместно задумавшись: как с подобными целуются-то? Почему-то от этой мысли все мое тело согрела теплая волна, поднявшаяся из живота. Черт побери, я растерянно осознала, что впервые в жизни испытала вожделение. Обычное, мотивированное лишь присутствием и практически плотоядным взглядом самца, сильного, умного, властного. Даже головой мотнула, пытаясь отбросить саму мысль о таких примитивных чувствах. Где Виктория Невская и похоть, мы же из разных вселенных?
Но «самец» возвышался надо мной мускулистой горой, фонил феромонами и густым мужественным запахом, надо признать, приятным, смотрел все понимающими, слишком умными глазами, еще и коварно наглаживал, нет, ласкал мою руку, кисть, пальцы сердевинку ладони. И его тепло подло проникало в меня, будто сквозь поры просачивалось, растекалось по всему телу. Такое простое движение, и такое сокрушительное…
Я облизнула пересохшие губы – и изумрудные глаза моего собеседника, вперившись в мой рот, потемнели. Показалось, в воздухе вокруг нас разлилось напряжение, он потяжелел, наполнился флюидами похоти.
Бог ты мой, так это и есть воздействие темной энергии на своих носителей? Первая стадия – похоть, потом – собственнические чувства, третья… О, нет, про темную одержимость я даже вспоминать не хотела. Такого врагу не пожелаешь, про себя вообще лучше не заикаться. Мне бы с похотью справиться сперва.
И начала справляться с того, что попыталась вытащить руку из захвата. Но пальцы Рю стальными браслетами перехватили мою кисть, не позволили. И мы сцепились взглядами: я – возмущенным, он – с непримиримым отказом.
– Чего ты хочешь от жизни, Виктория? – хрипло спросил Рю неожиданно.
Я пожала плечами, потому что не сразу смогла облечь свои неорганизованные желания в слова:
– Свободы, комфорта… работу по сердцу… любви…
– Что в твоем понимании свобода? Ведь ты хочешь работы и… любви!
– Свобода выбора, прежде всего, – подумав, уточнила я.
– Это приемлемо, – серьезно согласился Каэр.
– Для кого… или чего? – уточнила я.
– Для меня, – он улыбнулся обезоруживающе открыто и широко. – Для работы, ну и для любви, конечно же.
– А чего хотите от жизни вы? – выдохнула я вопрос, только потом осознала, что правдивый ответ на него, вероятно, не готова услышать.
– Любви, – усмехнулся Рю, глядя мне в глаза своими зелеными, на дне которых плескалась тьма.
Я решила поерничать, ну и выяснить заодно:
– Сколько вам лет, раз вас интересует так мало?
– Восемьдесят семь, – Рю огорошил цифрой. Реальный дед на моей родине и ровесник Хорна, чтоб ему икалось. – Но в твоем возрасте еще сложно понять, насколько это чувство редкое и ценное.
– Почти половина жизни прожита… – я удивленно разглядывала мужчину, который выглядел по земным меркам на тридцать максимум, еще и силен как… лев, с рогами, крыльями и хвостом, как у скорпиона.
– Каэры живут до трехсот, с учетом количества потребляемой энергии. Так что я прожил лишь треть.