– Приветствую вас, мои дорогие подписчики, с вами я, Виктория Невская! Спешу всех обрадовать, нас ровно триста тысяч. А теперь, как обычно, перейдем к самым жареным новостям, тема моего сегодняшнего стрима: как обворовывают сирот… – Затем сухо обратилась к чиновнику с вытянутым побледневшим лицом: – Вас, кстати, как зовут?
В общем, документы на положенную жилплощадь нам с девочками подписали уже через полчаса. Лишь бы не связываться со слишком предприимчивой наглой девкой, которая на все способна. Правильно, детдомовские, они такие, об этом всем известно. Нам нечего терять.
В образе Шапокляк я прожила двадцать один год, вжилась в него, сроднилась. Раньше он был своеобразной защитой, с годами ставшей броней, способной выдержать и пробить любые преграды. Да, характер у меня поганый, но за ним пряталась ранимая душа, которой тоже всегда хотелось любви, чтобы лишний раз обняли или хотя бы просто пожалели. Да только никто не хотел, кроме Маши и Жени.
Теперь на облик Шапокляк наложилась память высокомерной, ледяной Катрии и влияние магии смерти. Я не научилась быть добренькой, ласковой кошечкой. Не способна говорить красивые слова, даже слова благодарности из себя выдавливала. А вот сарказм и ирония, граничившие с грубостью и наглостью, лезли из меня сами собой.
Мои плечи опустились под грузом тяжелых воспоминаний, на сквозняке стало зябко, еще и ноги замерзли. Я передернулась, стряхивая с себя минутное уныние и сомнения. В конце концов, если Рю не оценит мою сложную и неординарную сущность, грош ему цена и место за бортом моей жизненной истории.
Пока я приводила себя в порядок, план действий сложился сам собой. Либо я доведу его до бешенства и он сам подаст на развод. Либо… может мне понравится быть замужем? Чудеса же случаются?
Из комнаты я выходила в костюме для верховой езды, который мне «фрейлины» презентовали: черный бархатный сюртук, до середины бедра, с серебряной вышивкой; черные штаны с кожаными вставками на внутренней части бедер, заправленные в высокие сапоги; белая рубашка, отделанная кружевом, выглядывала из ворота. Волосы решила пока оставить распущенными, отметив, насколько они нравятся Рю. Этакий шажок навстречу новоявленному мужу. Потом соберу в хвост или спрячу под шляпку.
В коридоре, когда увидела охранников, у меня прямо потеплело в груди. Ведь охраняют же! Правильно, пусть заботятся о моей безопасности, а то лазят всякие в окна по ночам!
– Мне нужен каэр! – вопреки приятным чувствам, сухо буркнула я охране.
– Темнейшего вам дня, госпожа, – вежливо и даже с улыбкой поздоровался со мной охранник, второй тоже поклонился, прямо как каэру.
Ага, толстый намек я поняла, натянула улыбочку и едва не пропела:
– Конечно же, и вам темнейшего дня…
– А мы как раз за вами, каэр просит вас присоединиться к нему за завтраком.
– Отлично! – Еще более слащавая улыбка искривила мое лицо, но телохранители лишь добродушно улыбались.
Ах, да, оборотни же. Эмоции на вкус ощутили. Их кривыми улыбками не отвратить, если я к ним благодушно расположена. Засада!
Дальше меня проводили не в столовую на первом этаже, а в королевские покои. За спиной щелкнула закрывшаяся дверь, и я, сделав пару шагов внутрь, робко замерла перед каэром. Он опирался локтем о каминную полку обернувшись ко мне. Такой же, как вчера вечером, словно и не раздевался, в белой нарядной рубашке, распахнутой на груди, синих штанах, но не босиком, а в туфлях. Золотая грива волос расчесана и свободно лежит на плечах. С моим появлением его зеленые глаза ярче вспыхнули изумрудным пламенем. Лев на отдыхе – вот так его можно описать. Утреннее солнце позолотило ему голову и волоски на груди, привлекая к ней мое внимание.
Чтобы вновь не растревожить свою страсть, отвернулась, якобы осмотреться. И заметила в длинной анфиладе покоев повелителя молодую шатенку, которая переходила из одной комнаты другую. На девушке была форма горничной, но без положенного чепца…
Я обмерла, совершенно неожиданно ощутив, как нутро обожгло ревнивой тьмой. Короткой вспышкой, словно меня обокрасть попытались.
– Нет, – неожиданно жестко оборвал вспыхнувшее во мне мерзкое подозрение Рю. И сурово глядя мне в лицо, бросил: – Никаких измен!
Ну-ну, и кто бы говорил? Оборотень? Этот народ славился темпераментом, еще и темный по магической природе, о похотливости которых даже в учебнике написано!
Рю понял, что я не поверила, хмыкнул иронично, молча подвел меня к столу и отодвинув для меня стул. Смотри-ка, галантный мужчина достался. Когда мы оба уселись за накрытым к завтраку столом, я спросила: