Почему-то Катрия представляла источники энергии Хартана чем-то материальным. Ведь ни в одной книге или учебнике ни слова не было о том, как они выглядят буквально. Поэтому и я, попав на Хартан и переняв ее знания представляла их именно водяными источниками, ну родниками там, фонтанами или озерами. Хотя, конечно, если бы хорошенько поразмыслила, сама бы пришла к выводу, что это чушь болотная, вернее, муть.
Магия – энергия, а источники – места ее выхода на поверхность планеты. Причем, видимой она становится, когда маги концентрируют ее, уплотняют, чтобы добиться конкретной цели. В любое другое время это как электричество, разлитое в воздухе во время грозы, ты чувствуешь его всем телом, каждый волосок электризуется и дыбом стоит, но увидеть можно только в виде обычной или шаровой молнии. Или горящей лампочки!
Сегодня, после двух недель проживания в Майвире, я попала на местный праздник – день Единения и Благословения Великой Матери. На самом деле такой день выпадает ежемесячно и тогда каэр проводит вполне обыденный ритуал. Но для любого родителя майвира это одновременно самый напряженный, переживательный день и самый счастливый, наравне с рождением малыша.
Для меня этот день стал возможностью познакомиться с важнейшей обязанностью мужа. Правда, вынуждена признать: скоро у меня клаустрофобия разовьется. Пришлось топать не меньше часа по сложному лабиринту подземных пещер, по узким коридорам, по окаменевшим со временем когда-то деревянным мосткам над жуткими чернеющими провалами, под звуки многоголосого эха от топота десятков ног, разговоров и детских криков. Зато дичайший восторг и трепет, который я испытала, добравшись до первой пещеры с дивиями, того стоил. Дальше мы шли в «неоновом» свете, наверное, миллионов этих каменных цветов. Что без слов указывало: оба майвирских источника по-прежнему мощные и будут питать местную землю и рождать сильнейших магов не один век.
Наконец мы остановились в небольшом зале, где даже не присесть, ведь все поверхности покрыты цветами. На крохотном «лысом» пятачке топтались восемь пар родителей с малышами на руках, и я, словно оглушенная магическим напряжением, вниманием толпы народа, детскими криками и единственная, не понимающая, зачем сюда напросилась.
Рю выпустил мою руку, взял на руки ближайшего ребенка и кивком головы позвал меня за собой. Мне позволили заглянуть в святая святых, правда одним глазком и на секундочку. Надеюсь, Рю не придется потом меня откачивать от «энергетического удара».
Пройдя дальше, мы оказались в кошмарном месте, на развилке, ветви которой завершались двумя естественными неровным арками. Одна выше, другая ниже по подземному рельефу. Насколько большие или как выглядят изнутри залы за этими арками, выяснить не представлялось возможным. Из одной арки исходил свет, причем, не только от дивий, но и, наверное, дневной, проникавший сквозь «дырявые» пещерные своды. Видимо, очень близко от поверхности находимся. Еще сквозь арку на тропинку валил плотный, густой туман, словно вата из надорванного мешка.
Второй зал походил на мазутный провал в бездну, и чернильно-черный туман, который выползал оттуда и подкрадывался к ногам, имел невероятно тяжелый, приторно-сладкий, до дрожи, вкус.
Пробыв здесь лишь несколько секунд, я уже начала задыхаться, а вот Рю предстояло искупаться в этой бездне и не раз. Ведь все дети рождаются светлыми, а вот созревшие в них звериные ипостаси, имели темную природу, которую необходимо окончательно развить и укрепить, помочь обеим частям одного целого окончательно соединиться. Хотя, насколько я поняла, когда зверь в малыше сильнее человека, Рю приходилось, наоборот, купаться в белом источнике, уравновешивая человека со зверем, чтобы при первом обороте он смог взять под контроль свои инстинкты и вернуть себе разум.
– Вернись к остальным! – приказал мне Рю, а сам понес плачущего мальчика во тьму.
Мне было жутко оставлять их здесь, однако ноги сами собой увели меня подальше от этого центра энергетического разнополярного шторма. Только я, задыхаясь, шагнула к толпе майвиров, услышала звериный рык. Точнее, щенячье повизгивание, услышав которое, родители сцепились руками, побледнели и напряженно замерли, вслушиваясь в звуки. Но уже через минуту мы услышали рев обычного ребенка, и первая родительская пара со слезами на глазах обнялась, выдохнув с облегчением. Значит, оборот прошел успешно!
Вскоре вернулся Рю. Отдал новорожденного мантикора отцу и забрал следующего. И так раз за разом, и с каждым Рю становился все бледнее, покрылся испариной, под лихорадочно горящими зеленым пламенем глазами залегли темные круги, но он продолжал выполнять тяжелейшую работу.