— Леди, правильно вы делаете, что никого не пускаете, нечего им тут делать, — женщина начинает суетиться вокруг меня. — Устраивайтесь поудобнее, — поправляет подушку под моей поясницей и убирает одеяло, — родится наш наследник и без свидетелей. Удумали, нашу красавицу беспокоить своими взглядами…
Звуки смолкают, словно опускается заслон, отгораживающий нас от толпы за дверью. Бог Хаоса отходит к стене, почти сливаясь с ней.
— Вы так и будете там стоять? — обращаюсь к Таддису.
— Да, для твоей же безопасности, Ана.
Медленно киваю. Божественных детей не рожала, про опасности не знаю, поэтому поверю на слово. Никаких не рожала, в процессе нахожусь.
«… на коврике в коридоре, подальше от меня», — мелькает в голове мысль. Делаю вдох и перевожу взгляд на женщину, она не из королевских лекарей, что привел Луи. Таддис привел ту, что безопасна и компетентна. Не думаю, что это забота обо мне, но приятно.
— Какой хорошенький мальчик, — сюсюкается женщина и отдает мне ребенка.
— Мы наконец-то встретились, Лютер, — шепчу и улыбаюсь, смотря на детское личико. Моя магия спадает, и в спальню влетает взъерошенный Луи.
— Ана, любовь моя, — ни капли суровости в голосе, лишь бесконечное беспокойство. Супруг опускается на край постели и смотрит на меня с сыном. — Лютер, наш маленький принц, — Луи едва касается крохотных детских пальчиков и широко улыбается.
Спальню заполняют крики ликующей толпы, что собралась перед дворцом ранним утром, ожидая появление наследника Артани. В честь рождения Лютера гуляния продолжатся восемь дней по всему королевству.
— Ты не злишься? — спрашиваю шепотом, не отрывая взгляда от сына.
«Лютера необходимо покормить, но Таддис не уходит, стоит около стены и наблюдает», — но стоит его поблагодарить, что не пустил никого в комнату и привел лекаря.
— Нет, любовь моя, но чуть не сошел с ума, когда смолкли звуки, а лекарей с тобой нет. Боялся самого худшего…
— Ужасная традиция, — морщу нос. — Наблюдать, когда беспомощная леди рожает. Мерзость.
— Традиции не берутся из ниоткуда, Ана. В случае непредвиденного, сильные маги смогут прийти на помощь.
— Комната защищена, сам сказал, — напоминаю.
— Ана, не во всех дворцах есть защищенные от вторжения комнаты. Со своим неуемным любопытством можешь заглянуть в воспоминания дяди Дориана, найдешь настоящее сражение, когда мятежники ворвались в покои, где рожала супруга погибшего короля. Наследник был последней надеждой. И его приказали убить. Повезло, что мятежники о традиции не знали и угодили в ловушку, полную сильных магов.
«После объяснения традиция выглядит менее варварской», — но вины своей не чувствую. Комната защищена, и присутствие толпы было необязательно.
— Благодарить необязательно, — раздается голос Таддиса.
— Благодарю, за помощь, — произношу, сгорая от стыда.
— Спасибо за… — замолкает на мгновение Бог Хаоса, — внука.
«Сына», — возникает в голове, детей своего рода он считает сыновьями, но проявил небывалую тактичность при Луи. Таддис кивает и исчезает в черном дыму, оставив после себя симпатичный сверток на столике.
— Ана, любовь моя, благодарю тебя за Лютера.
Перевожу взгляд на спящее личико и расплываюсь в улыбке.
— Наш маленький принц…
Эпилог III
Придерживаю подол платья, двигаясь следом за сыном. На нем черные короткие штанишки, черная рубашка и камзол, расшитый красными драгоценными камнями. Лютер, задрав высоко нос, вышагивает по пятам за отцом.
«Маленький, а в душе король», — хихикаю, ловя на себе недоумевающий взгляд сына, что останавливается и оборачивается.
— Ваше Высочество, ваш нос, — театрально охаю, — настолько высоко задран, что царапает потолок.
Луи усмехается на мою реплику, Лютер морщит упомянутый нос.
— Мама, — вздыхает сын, качает головой и устремляется к отцу, догоняя его. Прикрываю рот ладонью, чтобы не расхохотаться вслух.
— Повторюшка.
— Мама, не существует слова «повторюшка».
Не вижу лица сына, но знаю, что закатывает глаза. Луи усмехается громче, чтобы и я услышала.
Сегодня Лютеру исполняется три года. В бальном зале собираются гости, чтобы поздравить маленького принца.
— Ваше Высочество, — зову сына, ускоряясь, — с потолка падает побелка, вы испортите свой черный костюм.
Луи не выдерживает и начинает хохотать. Догоняю Лютера и щипаю за нос. Сын кидает на меня усталый взгляд. Ухмыляюсь в ответ и двигаюсь по коридору дальше, оставляя супруга и сына за спиной.
Лакеи открывают двери в бальный зал. Лютер задирает нос и входит первым, под торжественную музыку. Мы входим следом, моя рука покоится на предплечье Луи, а на лице широкая улыбка.