— О, я непременно с ней поговорю, — поспешно ответил Макэлпин. — Я обещаю вам, Вольгаст.
— Пусть забудет дорогу в мой кабачок. Вез нее у нас там мило и уютно, — сказал Вольгаст, благодарно улыбнувшись, когда Макэлпин кивнул головой.
Они допили кофе, вышли на улицу и смущенно остановились на перекрестке. Не зная, как быть дальше, запахнули воротники, пошаркали ногами, сунули руки в карманы. На Пил и Сент-Катрин уже зажглись огни, женщины пробегали мимо, скрипя ботинками по снегу и пряча от мороза лица. Но газетный киоск был открыт. На углу четыре зазывалы с ипподрома приплясывали на своих местах, чтобы согреться. Мимо, стуча копытами, прошла запряженная в сани тощая лошадь. Из табачной лавочки напротив выскочил щуплый человечек в большом пальто и, шмыгнув через улицу, присоединился к зазывалам.
— Никак не мог прорваться к телефону, — пожаловался он. — Верное дельце, а я чуть его не прозевал.
По ту сторону площади на фоне темнеющего неба маячил Сан Лайф Билдинг.
— Может быть, заглянете ко мне, выпьете рюмочку? — предложил Вольгаст, взяв Макэлпина под руку.
— Нет, мне еще нужно поработать до обеда, — сказал Макэлпин. — Вечером я иду на хоккей.
— Договорюсь как-нибудь с Дерлем, — сказал Вольгаст, — и схожу с вами на стадион, Так, может, вы зайдете к нам сегодня попозже вместе с Фоли, а?
— Возможно.
— Я буду вас ждать. Пока.
— Пока.
Вольгаст потрепал его по плечу и медленно побрел по улице, неторопливый и благодушный. Не двигаясь с места, Макэлпин глядел ему вслед, испуганный и потрясенный силой ярости этого человека.
Резкий порыв ветра заставил его повернуться, поспешно схватившись за шляпу. Он заторопился прочь, чтобы успеть сказать хоть слово Пегги до того, как Вольгаст что-нибудь предпримет. Но он не знал, где искать ее. Придя в гостиницу, он стал взволнованно ходить из угла в угол. Он не мог идти с Кэтрин на хоккейный матч до разговора с Пегги, хотя и был уверен, что разговаривать с ней бесполезно. Бросив взгляд на часы, он увидел, что не успеет выйти и перекусить. Он подошел к окну и посмотрел на Шербрук в сторону дома, где жила Кэтрин. И наконец взялся за трубку. Пегги была дома.
— Может, это и не произведет на вас большого впечатления… — начал он и рассказал ей о своей встрече о Вольгастом.
— А, — сказала девушка.
Ему пришлось пересказать их разговор подробнее.
— Что ж, все ясно, — сказала она наконец. — Я попрошу вас передать кое-что Вольгасту. У него лицензия на этот кабачок. Так вот, каждый раз, когда я там бываю и веду себя пристойно, а мои спутники тоже не нарушают порядка, он обязан меня обслуживать. Скажите это старому полковнику Вольгасту, или, еще лучше, я сама все это доведу до его сведения.
— Но, Пегги, зачем вы… ох, наказание, ведь что бы я вам ни сказал, вы меня не послушаетесь, верно?
— Верно, Джим, но все равно спасибо. Все равно.
Она повесила трубку.
Глава двадцатая
Подгоняемая несмолкаемым ревом, отзвуки которого, вырываясь из «Форума», эхом отдавались на соседних улицах, Кэтрин схватила Макэлпина за руку, и они, словно нырнув в омут, скрылись в похожем на пещеру подземном переходе, а потом чуть не бегом начали подниматься вверх по лестнице вместо с другими опоздавшими. Придя после условленного срока, Макэлпин рассыпался в извинениях, и Кэтрин снова почувствовала, что нужна ему. Всю эту неделю она ждала, когда же он признается, что был виноват в той отчужденности, которая — она угадывала это — возникла между ними в последние дни, и сейчас ей было радостно бежать, с ним рядом по ступенькам. Красивый шерстяной шарф ручной вязки, синий с желто-розовым узором, свисал с плеча ее бобровой шубки.
— Ой, не спешите так. Я совсем запыхалась, — взмолилась Кэтрин, тяжело дыша.
— Где вы были сегодня днем, Джим? — спросила она, взяв его под руку, когда они на секунду остановились передохнуть на площадке перед следующим ярусом.
Он замялся.
— А-а… в котором часу?
— Я вам звонила около четырех.
Они уже были на следующем пролете лестницы.
— Наверное, спускался вниз выпить коктейль, — солгал он.
Его покоробила необходимость лгать, и фальшь их отношений предстала перед ним во всей своей неприглядности. А ведь скоро Кэтрин узнает о его знакомстве с Пегги. Возможно, слух о том, как Вольгаст на него наткнулся в комнате девушки, уже пошел гулять по городу и в скором времени доползет до Кэтрин, как и до всех остальных. События опередили его планы. Он и Пегги еще не были готовы, они еще не успели стать по-настоящему близкими друг другу. И к тому же их сейчас ожидало враждебное осуждение всех окружающих. Если что-то дойдет до Карверов и они порвут с ним, то, возможно, он даже лишится места. Ну и ладно, это он как-нибудь переживет. Выгонят, и черт с ними. Он сделал свой выбор. Если бы Пегги была с ним вместе, все было бы хорошо. Но она пока не с ним и, может быть, никогда его не полюбит. И если к тому же он лишится дружбы Карверов и места в газете, уж не говоря о том, что он отказался от преподавания в университете, это полный крах. Вся его жизнь будет загублена. Ему стало так страшно, что на лбу выступила испарина.