— Непременно.
— Доброй ночи. Доброй ночи, Пегги.
— Доброй ночи, Джим, — ответила она и слабо улыбнулась.
Закрыв за собой дверь на улицу, он остановился. Как поступить, что делать? Пегги наконец-то успокоилась, пришла в себя, но что означала эта слабая улыбка в момент прощания? Она тревожила его. Прислонившись к дверям, он стоял, скрытый тенью от лестницы. «Почему я так уверен, — думал он, — что утром Пегги покажется мне другой?» Как будто кто-то со стороны нашептывал ему эти слова. Это был его внутренний голос, но ему казалось, что он исходит от другого человека. Почему ты думаешь, что утром снова сможешь в нее поверить? Ой, смотри, как бы тебе ее не упустить. Сейчас, только сейчас. Упустишь — не вернется. Что, если к упру обрести веру в нее станет еще трудней и невозможней? И если ты вернешься к ней сейчас — пусть даже подозрительный, ревнивый, грубый, — не все ли вам будет равно, щепетильно ли ты поступил? Он не выдержал, решил вернуться. Но, поворачиваясь лицом к двери, вздрогнул и застыл на месте: к дому приближался чернокожий юноша, совсем мальчишка, лет шестнадцати, не больше.
Это был Эл Джонс, чистильщик ботинок, с которым Пегги часто останавливалась поболтать и посмеяться.
— Эй ты! Чего тебе здесь нужно! — рявкнул Макэлпин.
Этот чернокожий паренек, словно призрак вынырнувший из темноты, разом оживил терзавшие его сомнения. Эл попятился, но Макэлпин решительным шагом двинулся к нему и схватил за плечо.
— Я хотел… — стал объяснять парнишка, — хотел узнать…
И тут он испугался: он увидел глаза Макэлпина. Эл рванулся прочь.
— Ты, паршивец, что ты тут вынюхивал? — бормотал Макэлпин, выворачивая ему руку. — А ну-ка марш отсюда… Мигом, понял?
Он яростно отшвырнул его. Парень, еле удержавшись на ногах, заковылял по улице. Макэлпин угрюмо смотрел ему вслед. Потом бросил взгляд на дверь. «Нет уж… сегодня, видно, все так… еще хуже получится», — подумал он. Он повернулся и крупным шагом направился к перекрестку, глядя на черневший в небе гребень горы. Поблескивая искрами огней, гора, казалось, вырастала прямо поперек его пути, и никогда еще она не была такой темной и такой высокой.
Глава двадцать пятая
Наутро разомлевший в ярких лучах солнца город весь заискрился и заклубился облачками пара. В потоке солнечного света обледенелые ветки деревьев искрящейся ажурной вязью окаймляли склон горы, а груды тающего снега затопили тротуары сотнями ручейков, которые, блестя, сбегали змейками к подножью… С покатых крыш, сверкая, словно канделябры, свисали сосульки. Под парадной лестницей в доме на Крессент-стрит вымахали три гигантских ледяных нароста, и падавшие с них капли шлепались перед входом на первый этаж.
Миссис Агню смотрела из окна на улицу и радовалась оттепели. Вот теперь-то она выберется в магазинчик шляп на Шербрук-стрит. В трескучие морозы ей внушали ужас открытые всем ветрам перекрестки этой улицы. Во всем Монреале, по мнению миссис Агню, не сыскать таких холодных перекрестков. Выйти в холодный день на Шербрук-стрит — это все равно что добровольно забраться прямо в пасть к свирепому, безжалостному ветру.
Стоя у окна, миссис Агню увидала на противоположном тротуаре двух негров, которые, остановившись против ее дома, внимательно его разглядывали.
Элтон Уэгстафф и суровый метрдотель кафе хотели удостовериться, что не ошиблись номером. Уэгстафф, который обычно носил желтое пальто верблюжьей шерсти, был на сей раз в двубортном темном пальто и в темной шляпе пирожком. На метрдотеле тоже было темное пальто и шляпа пирожком. Пришельцы были одинакового роста, оба имели степенный, торжественный вид. После краткого совещания они в ногу пересекли улицу. Миссис Агню подумала, что они похожи на гробовщиков или посланцев, прибывших для выполнения какой-нибудь серьезной миссии. Увидев, что незнакомцы с надменным видом поднимаются по лестнице к ее дверям, миссис Агню, не дожидаясь звонка, поспешила в прихожую.
— Добрый день, — смущенно произнесла она, распахивая дверь перед гостями.
— Добрый день, — церемонно поздоровался Уэгстафф.
— Добрый день, — точно таким же тоном откликнулся и метрдотель.
— Чем могу вам служить? — осведомилась миссис Агню, в свою очередь приняв чинный вид и поплотнее запахивая на груди кимоно.
— Живет здесь некая мисс Сандерсон?
— Она живет внизу. К ней есть особый вход, прямо под лестницей.
— Благодарю вас, мэм, — Уэгстафф поклонился, и оба гостя приподняли шляпы.
— Но ее сейчас нет дома, — торопливо добавила миссис Агню, которую разбирало острейшее любопытство. — Может быть, ей нужно что-то передать. Я могу это сделать.