Кстати, мне показалось, или Ааргел намекнул, что не прочь бы поухаживать за моей человечкой?
Цели, как всегда, взял на себя роль дипломата:
— Все-все, Дей, успокойся, Ааргел лишь помечтал. К тому же, Лине он не нравится, так что тебе не стоит считать его соперником.
— С чего, мой темо, вы взяли, что я ей не нравлюсь?
Ух ты, прям детская обида в голосе.
— А с того, что она каждый раз каменеет, когда ты к ней подходишь, и корчит рожи тебе вслед.
— А может у нее так любовь появляется!
Наш спор прервал недовольный голос моей аматы:
— А может вы прекратите меня обсуждать посреди коридора?
Ну и дела: три кнерта прозевали появление девчонки, даже не обученной бесшумной походке! Позор на наши головы! Впрочем, чувствую, что наказание за безалаберность сейчас же последует.
— А еще говорят, что женщины — сплетницы. Да вы перемываете косточки не хуже, чем торговки на базаре. Значит так, разберемся и расставим все точки над i. Целестин, я считала тебя благородным кнертом. Ты меня разочаровал. Все расскажу Азе, пусть она подумает, стоит ли выходить замуж за такого болтуна.
Целестин слегка побледнел, сказал, что больше не будет, и покорно опустил голову. Ничего себе, у меня никогда не получалось так быстро заткнуть ему рот! Видать Лина больше знает о взаимоотношениях моего брата и его невесты. Обидно. Потерял я форму. Надо тряхануть агентов, давненько я не получал новой информации.
— А вы, Ааргел? В вашем возрасте уже не о молоденьких девушках надо думать, а правнуков воспитывать, чтоб росли не рохлями и мямлями, а достойными сынами Империи. И знаете что, моя любовь проявляется иначе.
— Госпожа позволит узнать, как она проявляется?
— Как и у всех человеческих девушек. Нежные прикосновения, поцелуи, влюбленные взгляды и прочее. Вас я искренне уважаю, но воспринимаю в качестве дедушки. Так что извиняйте.
Она отвесила наставнику изящный поклон и повернулась ко мне. Захотелось немедленно испариться. Попытавшись вспомнить или сочинить хоть какое-нибудь срочное дело, я собрался слинять.
— А ты, Дей…
— Лина, выходи за меня замуж.
Я рассчитывал, что она отвлечется, ошарашенная неуместным в данной ситуации предложением, и даст мне сбежать.
— Ни за что и никогда. Выйти замуж за тебя значит променять внимание многих на невнимание одного. Найди другую дуру.
Ну ни фига себе, выдала номер…
Глава 21. Придворная Жизнь
В историю трудно войти, но легко вляпаться.
Ангелина
— Леди, вы прекрасны…
— Ага, только руки с моей задницы все же уберите, а то их вам кто-нибудь оторвет.
Достали, достали и еще раз достали! Как же меня достали эти подхалимы, желающие очутиться поближе к власть предержащим. И почему обязательно через меня, а? Официально при дворе мой голос значит даже меньше, чем голос младшего лакея.
— Леди, я готов сражаться с кем угодно за ваш благосклонный взгляд.
Даже не рассчитывай, хлыщ надменный. Ты не в моем вкусе. Тоже мне, повзрослевший херувимчик. А ручки-то какие шаловливые!
— Сударь, если вы немедленно не присмирите свои инстинкты, то либо я вас сделаю евнухом, либо вы присоединитесь к менее удачливым товарищам в больничном крыле. Помните их? К примеру, тот молодой человек, которого называли третьим Клинком в Империи. А еще сын советника, а еще внук Ааргела. В общем, длинный список.
Руки этот нахал не убрал, но задумался. Все, если еще раз полезет, точно все ему отобью. Даже несмотря на данное Целестину обещание вести себя прилично. Ну нет у меня больше терпения! После прикосновения этих маньяков я чувствую себя грязной и отмокаю в ванной по часу. Дошло до того, что моюсь по четыре раза в день, потому что некоторые умеет испачкать даже взглядом.
— И кто же вас так оберегает, моя леди? — не унимался ухажер. Не верит, что ли?
— Не ваше дело, сударь — это раз. Я не ваша — это два. И три: отойдите от меня. Я, в конце концов, замужняя женщина! Как бы вам потактичней объяснить, что вы меня достали?
Так, я щас сорвусь. Кто-нибудь, спасите этого идиота от бешеной меня! К счастью, к нам подошел Целестин.
— Уважаемый, не могли бы оставить нас с леди наедине? Нам хочется с ней кое-что обсудить.
Надоедливый хлыщ неохотно выпустил меня, поклонился Целестину и удалился неторопливым шагом.
— Целестин, ты даже не представляешь, как ты вовремя. Еще чуть-чуть — и я бы с ним что-нибудь сотворила. Бывают же такие лицемерные бабники. Альфонс проклятый, чтоб тебе икалось.
Цели рассмеялся и с видом ужасно довольного сорванца уселся на перила балкона. Я устроилась рядом, пытаясь не думать о том, что если меня толкнуть, то падение с высоты десяти этажей оборвет мою недолгую жизнь.
— Сотворила бы, говоришь? Да еще секунда — и мой неразумный братец скинул бы вас обоих отсюда. Я ему помешал. А так он сейчас погуляет часик, поуспокоится, вызовет наглеца на дуэль, и еще одним нервным молчаливым пациентом у старого лекаря станет больше. Вы с Деем все еще в ссоре?
Я кивнула. Да уж, нелепейшая ситуация. Сказать, что мы поссорились, значит преуменьшить. Причем сильно. Когда мы ругались, все прятались по закоулкам и опасались к нам приближаться. Впервые я так сильно разозлилась, что начала кидаться вещами. Вообще у меня тот день не задался. Как любая женщина в определенную неделю месяца я становлюсь неуправляемым стихийным действием. Как раз наступило это время. У меня жутко болел живот, да еще и первый альфонс тогда объявился в моих апартаментах, доведя до белого каления. А потом и Дей еще подлил масла в огонь. Вот на нем-то я и отыгралась. Да, я сорвалась. Да, мне стыдно. Но зачем было так сильно на меня обижаться-то? Ну ладно бы день не общались, а то уже третий, как он меня избегает. И при этом методично отправляет к лекарям всех, кто меня домогается. Лицемер!
— Да, он все еще на меня обижается. А я не знаю, как извиниться. И не могу никак его выловить — он прячется от меня по самым темным уголкам.
Целестин снова рассмеялся. Вот ведь несправедливость: с ним я прекрасно лажу и легко нахожу общий язык, а вот с Деем все не так безоблачно.
— Лина, может тебе стоит его разыскать и просто обнять, а слова сами найдутся? Будь с ним нежнее и терпимее. А то не могу смотреть на его хмурую рожу, да и на твое грустное личико тоже. К тому же, наш молодняк увидит, что у тебя уже есть достойный ухажер, и станет держаться подальше.
Ага, сначала надо этого мухомора найти, потом затискать, потом зацеловать. А потом еще волноваться, как бы брачный ошейник не принял наши с Деем отношения за измену и не придушил меня. Эх, жизнь моя жестянка. Да ну их всех в болото. Целестину, видимо, надоело меня упрашивать:
— Ладно, я пойду. Завтра коронация, и у меня много дел.
Грациозно потянувшись, он с выражением вселенской скуки на лице направился в сторону тронного зала. Красив, зараза. Но братец его еще красивее. На мой вкус. С Азой мы уже по этому поводу чуть не подрались.
Окружающую тишину разрезал визгливый голос особи женского пола. Мгновенно заныли зубы, но все же я прислушалась. Эту стерву Камиллу стоит держать поближе, чтобы отслеживать все ее пакости и вовремя от них увертываться.
— Мой темо, вы сегодня восхитительны! — визжала Камилла. — Еще никогда в моей жизни я не встречала столь обаятельного мужчину. Вы собираетесь украсть мое сердце? Ах, вы его почти украли!
Темо? Она разговаривает с Деем? Вот мымра крашеная! Да на кой ему сдалось твое сердце? Если только кушать зверски захочет. Коза драная. Ну уж нет, моя ссора с Деем еще не означает, что я от него отказалась. Пусть я пока еще замужем, но кто знает — пройдет год, и я смогу стать женой Дея. А почему бы и нет? Он сам предлагал. И внезапно мне стало казаться, что наша свадьба — не такая уж плохая идея. В ней появилось свое особое очарование.