— Объясни, с чего вдруг ты потащил эту недостойную бабенку в свою постель? Потерпеть не мог? Хотя бы до отъезда Лины?
— Сам не знаю, что на меня нашло! Она вдруг показалась такой соблазнительной! Будто затмение накрыло! А я из-за Лины в таком постоянном напряжении, только тренировки и душ спасали. Ну, вот и не сдержался с Камиллой.
Я злобно смахнул со скатерти все, что было в зоне досягаемости. Блюда из фарфора, хрустальные бокалы и прочая посуда полетели на пол.
— Давай без истерик, Дей, — попытался урезонить меня брат. — Она разрешила тебе поехать с ней. Это твой шанс хоть немного загладить свою вину. А я пока тут разузнаю, не применяла ли Камилла особых средств, чтобы затащить тебя в постель.
Сделав глубокий вдох, я собрался с мыслями и сделал каменное лицо. Привычная когда-то маска. При Лине я ее не носил. Мне казалось, что с ней я просто играл другую роль, но я ошибся. Я не играл, я жил. И потерять ее сейчас — это все равно, что вернуться к тому жалкому существованию. Не хочу и не могу ее потерять. Слэт, я мужик или кто? Развесил тут нюни, как девка какая-то! Бороться надо, а не самобичеванием заниматься. Я ответил, наконец, брату:
— Мне тут пришло в голову, что прежде чем оказаться в моей спальне, мы с этой блондинкой выпили немного вина. Нам подавал немолодой слуга с искалеченной левой рукой. Проверь его, прошу тебя. И еще, насчет Лины, она ведь обещала вернуться?
Целестин устало улыбнулся и кивнул. Хорошо. Я заметил, как моя амата относится к своим обещаниям. Ее слова с делом не расходятся. Пусть пока побудет дома. Успокоится, развеется, а потом вернется. А я уж больше не ошибусь! И никуда ее не отпущу.
Через десять минут я был внизу. Оседланные лошади ждали нас. Я отобрал пятерых Призрачных Клинков в сопровождающие, решив не брать слишком большой отряд, чтобы не ослаблять защиту двора. Лина тепло попрощалась со стоящими на парадном крыльце Целестином, Француазой и Ааргелом. Слэт, она их даже расцеловала!
И вот тут нелегкая принесла Камиллу. С улыбкой победительницы она подплыла ко мне и попыталась повиснуть на шее. К счастью, я вовремя отступил под прикрытие одного из Призрачных.
— Драгоценный мой темо, неужели ты уезжаешь? Неужели ты покидаешь меня?
— Леди Камилла, кто вам дал право обращаться ко мне на «ты»? Это неуважение к Императорскому дому! — Мой голос был холоден.
Блондинка отшатнулась и наткнулась спиной на подошедшую Лину. Брезгливо отстранившись, моя амата легко вскочила в седло и повернула к воротам.
— Ведьма рыжая, думаешь, отобрала у меня темо Турвона? Ничего подобного, скоро он убьет тебя. И будет моим навеки!
— Да хоть сейчас забирай. Меня секонд хэнд не интересует.
Я вздрогнул. Интересно, секонд хэнд — это какое-то новое оскорбление? И что оно примерно означает?
Глава 23. Дома
Правильно брошенный муж обязательно вернется, как бумеранг.
Ангелина
С тоской разглядывая подгоревшие котлеты, я пыталась осознать тот факт, что я наконец-то дома. Все, закончились мои мытарства. За мной больше не охотятся чокнутые гвардейцы, не присматривают принцесса и Император, не дразнит Ааргел. Я теперь в безопасности. Я в привычном мире, где меня оберегают мои родители. Странно, что они до сих пор не приступили к расспросам. Три дня все-таки прошло после моего триумфального возвращения. Думаю, со стороны смотрелось трагично: худенькая девчушка, мокрая от дождя, с выражением лица «кто-нибудь, добейте уже меня» стоит около подъезда элитного дома и пытается вспомнить, в какой же квартире она жила. Мне повезло: вахтер вспомнил и довел до родной двери, сдав с рук на руки разрыдавшимся предком. Даже папа прятал заблестевшие глаза. Меня втащили в четыре руки в квартиру, стянули мокрую одежду, выкупали (я была в такой прострации, что маме пришлось меня мыть), попытались накормить и уложили спать. На следующий день я была немного не в себе, но уже поддерживала беседу. Вопросов, где я была все это время и чем занималась, не последовало.
— Ангел мой, ну не переживай ты так из-за котлет. Нашла из-за чего плакать…
Мама подошла неслышно и своей мягкой рукой провела по моему лицу. Будто очнувшись ото сна, я поняла, что опять плачу.
— Прости, мам, это не из-за котлет. Просто я… Да ладно, неважно. Скоро пройдет. Не обращай внимания.
Она привлекла меня к себе, крепко обняла и погладила по волосам, предлагая выплакаться. Да уж, хочешь не хочешь, а слезы я остановить не смогу. Не знаю почему. Вроде бы и не думаю о Дее, а они все равно льются. И странная пустота вперемешку со злостью. Ласковый мамин голос вывел меня из оцепенения:
— Ну расскажи мне, кто посмел обидеть мою девочку в Хантаэре.
— Где-где? — переспросила я, не понимая, откуда мама знает название того, другого, мира.
Мама усадила меня на стул и подала стакан воды.
— Хантаэр. Тот мир, в котором ты оказалась. Мир, где живут люди, кнерты, маскары и другие существа.
— Элрис. Правильное название мира — Элрис, мама, — пробормотала я, все еще переваривая услышанное.
— Пусть так. Знаешь, когда ты пропала, мы с твоим папой четыре с половиной месяца обшаривали оба мира. А потом, наконец, выяснили, что ты в Аурелтауне. Узнали про суд над графом, про часть твоих приключений. Открою тебе тайну нашего семейного бизнеса: именно компания твоего отца импортирует в тот мир девяносто процентов всего потока товаров. Поэтому у папы в королевстве много своих людей и связей в высших эшелонах. Мы хотели забрать тебя оттуда, но ты уже сбежала в Империю. Мы с отцом решили просто подождать, пока ты сама не захочешь вернуться. И рассказа о твоих похождениях мы будем ждать до тех пор, пока ты сама не решишься все поведать. Я не буду давить.
Я все рассказала. Умолчала лишь об издевательствах во время пребывания у графа. Мама не перебивала меня, хотя и живо реагировала на описание событий последних месяцев. Когда я закончила, то почувствовала, как сразу стало легче.
— Мам, а откуда вы знаете о Хантаэре?
— Не удивляйся, дочка, но мы с твоим отцом оттуда родом. Твой папа — младший сын одного барона, а я — дочь сельской знахарки и кузнеца. Наш брак не одобрили ни его родители, ни мои. И мы сбежали. В этот мир. Он оказался более дружелюбным для нас. Но если ты решишь, что твое место в Хантаэре, то мы не будем против. Тебе самой суждено распоряжаться своей судьбой. Мы не станем повторять ошибок наших родителей.
Мы с мамой молча пили чай, и эта тишина нас нисколько не тяготила. Мои родители тоже часто сидели в тишине, находясь вдвоем. Папа всегда говорил, что семью надо создавать с таким человеком, с которым есть о чем помолчать. Он идеально выбрал себе пару. И пусть их родичи так и не одобрили выбор своих детей, главное, сами дети счастливы. Я до сих пор вижу, как, приходя с работы, папа нежно целует свою жену в макушку и ласково улыбается. Да, у меня замечательная семья.
— Мам, я, наверно, действительно туда вернусь. Но не сейчас. Позже. У меня там осталось слишком многое.
— Сердце и муж?
Она понимающе улыбнулась, заставив меня смущенно поерзать на стуле.
— Причем тут муж? Мой ошейник отвалился, значит, брак расторгнут. А Алекса вообще пришибить надо.
С ошейником все решилось просто. Стоило мне выйти из портала и по старой привычке дернуть за ненавистную удавку, как это ювелирное недоразумение рассыпалось на части. Сначала я подумала, что Алекса кто-то убил, но смеющийся Павел — мой провожатый — объяснил, что в этом мире магия просто не действует. А значит, и магические предметы теряют свою силу. Ошейник я спрятала на самое дно сумки, завернув в тряпицу, а Павлу под страхом смерти запретила рассказывать о том, что я теперь свободная женщина. По крайней мере, Дею, оставшемуся стоять возле портала в своем мире.