Весь юг и немного юго-восток – зона Гармонии – густых лесов и полноводных рек. Местные охотники откупаются там рыбными продуктами и мехами. За неоговоренную вырубку даже одного дерева там вполне могут вздёрнуть на соседнем. Раздолье для нимф и дриад, которые без природы жизни не видят. Как сказал Мемнор, в самой глубине лесов у них живет семья правителей, с которыми глаз на глаз поговорить просто нереально – за них «говорят» доверенные группки природных магов-элементалей.
Техникс – восток и юго-восток, – богатые металлом и углём горы и холмы. Минимум сельского хозяйства, максимум – заводов и инженерных лабораторий. Зону на три части поделили сильнейшие ханы из гномьев и смешанных родов горных копателей, которые без труда могут оскалиться огнестрелами и страшными пушками.
Изгои – самая неприглядная и самая неизученная зона, суровая и холодная – практически сплошные горы с равнинными проплешинами и ниточками мелких рек. Туда суются только редкие торговцы и только совсем редкие каторжники – без поддержки там не выжить, а зимы настолько могут быть морозные, что после них вымерзают целые деревни. Занимает он север и почти весь восток.
Зона Пентакль простирается от Мифа и «центральной» Пустоши далеко на север и немного на восток. Это так называемая “производственная” территория – текстиль, зерновые и чёрный металл. В нём в основном заправляют крупные кланы, некоторые деревни могут добиться независимости за небольшой налог продукцией. Заглядывать туда без риска для жизни немного страшновато – власть кланов бывает настолько велика, что некоторые царственные особы позавидовать могут.
– Маркас здесь вот заканчивал учиться, когда Мастер с ним Договор заключил, – Мемнор ткнул куда-то в северный район Пентакля, в кучку гор рядом с покрытым льдом берегом моря. – Ух, и умные там демоны живут!
– Демоны? – я вспомнила парочку страниц с несколькими видами чертеподобных нелюдей.
– Сильный и гордый клан. Я видел, когда Шуара выкинула девочку, мортос, перед нашим отъездом, – с лёгкой улыбкой пробасил Мемнор, поднимая глаза к потолку. – Так я ей сразу сказал, чтоб туда путь держала.
– Как будто её там ждут, – с подозрением буркнула я, ища в оглавлении страницы, относящиеся к этой напасти.
– Ну, по дороге её никто не тронет. От мортос как от прокаженных бегут, а подаяний ей хватит. Дойдёт до демонских кланов, и проблемы позабудет, – шкафчик-охранник продолжал улыбаться своим мыслям. Взглянув на меня, он усмехнулся. – Демоны не боятся мортос, они сами похуже них бывают время от времени.
– Угу, – я сделала вид, что внимательно слушаю, листая страницу за страницей. Сто девяносто…
– Остановка… – снова подал голос охраняющий меня бугай. Я оторвалась от поиска, поднимая на драконида взор – тот выглядывал из-за шторки. Радостное нетерпение коснулось его лица, вызвав новую улыбку. – Пойдем, пройдешься. До самого вечера лошадей больше останавливать не будут.
Заинтригованная объявлением, я оставила книгу совсем ненадолго, чтобы достать башмаки и обуться. Мемнор ждал меня у подножки, шумно дыша полной грудью. Я сама, выйдя на солнце, была удивлена открывшимся красотам – все эти пять с небольшим дней мы двигались вдоль реки, а тут вдруг она пропала. Мощёная гладким камнем дорога оставалась на месте, а вот его водной спутницы не было и в помине. Чуть поодаль от дорожного тракта звал к себе уютный коттедж, окружённый несколькими небольшими домиками и целым садом позади. Бирюзовым пятном блестело небольшое озерцо, чьи берега обрамили мрамором, в том числе и бегущие к нему дорожки. И первая из карет стояла распряжённой на этих дорожках, а все «лошадиные силы», включая и коней эскорта, паслись тут же, у озера. Ещё ближе к воде кто-то разложил тонкий ковёр, но на нём никто не сидел – группа мужчин с радостными возгласами плескалась на мелководье, одна фигурка двигалась от воды, а одна – замерла в траве. В последней я узнала Маркаса.
– Пойдем же! – Мемнор заспешил по дорожке к озеру.
Я, оглянувшись на карету, в которой ехала всё это время, увидела, что и её распрягают, поэтому затопала за охранником, не забыв единственную «игрушку». Драконид двигался к ковру, на ходу взяв из оставленной корзинки здоровенное коричневое яблоко.