Куда ехать, где спрятаться от милиции, что делать — Олеся как-то даже не думала, ноги сами несли ее прочь от дома, где девушку явно ничего хорошего ждать не могло. А мысли в этот момент были заняты совершенно другим. Олеся лихорадочно соображала, что ей грозит за похищение папки с бумагами. Сможет ли она доказать, что действовала по принуждению, что Антипин ей угрожал, что именно он заставил Олесю проделать все это с машиной Полунина. И самое главное, что документы эти она в руках держала не больше двух минут и даже не представляет, что там, в этой папке…
Глава 22
В себя Олеся пришла только тогда, когда оказалась там, куда час назад так независимо, с прямой спиной и гордо поднятой головой отказалась идти… Около дома, в котором жил Дмитрий Силантьев.
А куда еще Олеся, в сущности, могла пойти? Кто, кроме Дмитрия, мог ей хоть чем-то реально помочь? Идти к Антипину девушке представляюсь полным безумием. Особенно сейчас, когда события приняли такой серьезный оборот… Скорее всего, он вместо того, чтобы помогать, попытается все свалить на Олесю, Сделать вид, что он ни при чем и совершенно ничего про документы не знает… Это в лучшем случае. Что можно ожидать от Антипина в худшем, Олеся даже думать боялась.
«Можно, конечно, поехать к тетке в деревню, попытаться там спрятаться от милиции… — решила Олеся. — Не знаю, правда, не навестили ли следователи уже и ее, раз так активно покопались в наших семейных связях… Предположим, тетка сможет меня спрятать в погребе или на сеновале, пока милиция не уедет, но как я все это буду ей объяснять, и потом соседи, они же сразу увидят, что я приехала, такие события в деревне незамеченными не остаются… А самое главное, если я буду сидеть у тетки на сеновале, для меня ничего не изменится. Милиция так и будет считать меня воровкой и мошенницей, которая прячет у себя документы государственной важности. Когда бы я ни вернулась в город, меня будут ждать. Мне придется сидеть за печкой вечно… А как же квартира? Как работа?.. Ужас какой-то… — Олеся поежилась. — Может, самое правильное сейчас — это пойти и самой сдаться милиции? Прийти, честно все рассказать, как было… Если они заинтересованы отыскать эту злосчастную папку, они не могут не прислушаться к моим словам. Вызовут Антипина, допросят его… Конечно, он будет отнекиваться и отказываться от всего. Это естественно и понятно…»
В этот момент дверь подъезда распахнулась, и на крыльце появился крайне недовольный и, кажется, чем-то встревоженный Дмитрий. Поежившись от холодного порыва ветра, он щелкнул сигнализацией и почти бегом направился к приветливо замигавшей ему навстречу фарами «хонде». Заметив посреди двора одинокую фигуру Олеси, остановился.
— Ты что, с ума, что ли, сошла? На улице холодища. Ты же вроде говорила — домой поедешь…
— Я была дома… — вздохнула Олеся.
— И что? — хмуро поинтересовался он. — Что так быстро обратно вернулась? Забыла что?
— Я хочу тебе рассказать правду, — наконец решилась девушка.
— Да что ты говоришь! — мрачно усмехнулся Дмитрий. — И что, интересно, за правда ожидает меня на этот раз?
— Ну… насчет той ночи, которую я с Петей провела…
— Надо же… Считаешь, мне будет интересно это послушать?
— Я не знаю. — Олеся закусила губу, чтобы не расплакаться. — Просто… Просто мне больше некому рассказать…
Новый порыв ледяного ветра сорвал капюшон с Олесиной головы и растрепал волосы.
— Ладно, я послушаю про то, как вы с Петей провели ночь… — вздохнул Дмитрий. — Раз уж это так важно, что ты даже вернуться по такому морозу не поленилась. Только давай хоть в машину сядем, там печка и ветра нет… Иначе у меня через пару минут уши отвалятся. — Дмитрий зябко поежился и поднял воротник.
— Ты почему сразу не поднялась? — поинтересовался Дмитрий, когда они уселись в «хонду». — Я же сказал: если что — можешь смело обращаться. Чего во дворе топталась?
— Честно? Я думала, ты спать лег, неудобно было будить… Пока думала, как поступить, ты уже сам вышел… Да, кстати, ты ведь куда-то направился, — спохватилась Олеся, — торопишься, наверное.
— Ну, не так чтобы… — Дмитрий посмотрел на нее как-то странно. — Дела неожиданно организовались… Но это подождет, давай рассказывай то, что хотела. Что там у вас такого необычного с Петей произошло? Я заинтригован. — Несмотря на то что слова собеседника звучали вроде бы легкомысленно и даже игриво, его глаза оставались серьезными и даже суровыми.
— Мы с ним совершили преступление.
— Что? Что вы с Петей совершили? — От неожиданности Силантьев чуть не выронил сигарету, которую пытался прикурить замерзшими пальцами.