— Сто пятьдесят, — спокойно возразил Дмитрий.
— Согласен, — немедленно согласился депутат.
Олеся едва слышно ахнула, а Силантьев досадливо поморщился. По тому, как легко согласился на эту чудовищную сумму Полунин, он понял, что явно продешевил. Валентин Петрович действительно готов был расстаться с гораздо большими деньгами.
— Когда я получу папку? — деловито поинтересовался депутат.
— Готовьте деньги. Я позвоню и сообщу вам, как и когда мы совершим с вами бартер.
— Хорошо, — поднимаясь, кивнул Полунин. — Вот моя визитка. Я жду звонка. Я бы попросил не затягивать с этим делом, и, пожалуйста, без шуток. Надеюсь, вы не собираетесь копировать документы? Вы все равно не сможете ими воспользоваться…
— Не волнуйтесь, Валентин Петрович, — усмехнулся Силантьев. — Я понимаю, что, кроме вас, нам за эти бумаги никто таких денег не отвалит. И кстати, иметь в друзьях депутата совсем не лишнее.
— Вот именно, — холодно улыбнулся тот. — Я умею быть благодарным… И неблагодарным тоже… Помните это. — Распахнув дверь кухни, он успокоительно поднял руку в сторону мгновенно вставших в позицию автоматчиков. — Уходим.
Глава 25
— И что теперь? — устало поинтересовалась Олеся, когда дверь за депутатом захлопнулась. — Где ты собираешься доставать эти несчастные документы? Между прочим, если ты забыл, я напомню — папку у меня забрал Петр, а сейчас он мертв…
Дмитрий выразительно хохотнул:
— Может, спасибо для начала скажешь? Лихо я тебя от воровства отмазал? Теперь, когда Алена не может доказать обратного, никому и в голову не придет, что в гараже была не она, а ты… Ты теперь вообще к этому делу отношение имеешь… косвенное. Я молодец?
Дмитрий подошел к Олесе и обнял ее за плечи.
— Молодец, — прошептала она и, уткнувшись носом в его плечо, разрыдалась.
— Я не понял, — растерялся Дмитрий. — Теперь-то чего рыдать? Надо было плакать, когда наши с тобой жизни на волоске висели. А теперь уже пора начинать радоваться. По крайней мере, этот депутат ушел и мордоворотов своих с собой увел. Значит, у нас есть время что-нибудь придумать с этими документами.
— А что тут придумаешь? — вытирая глаза, вздохнула Олеся. — Нужно идти в милицию. Рассказать там чистосердечно все как было…
— И потерять сто пятьдесят штук баксов?
Олеся беспомощно развела руками:
— Да о каких баксах ты говоришь, Дим? Они нам все равно не достанутся. Мы же с тобой на самом деле не знаем, где документы находятся. Значит, ничего отдать Полунину не сможем… Ну что ты на меня так смотришь, я что, разве не права?!
— Интересно, а что ты собираешься рассказать в милиции? — поинтересовался Силантьев, доставая из пачки сигарету. — Как ты им собираешься всю эту ситуацию объяснять? Особенно сейчас, когда все так удачно складывается. Полунин не сомневается в твоей непричастности к похищению документов…
— А ему, насколько я поняла, все равно, кто эти документы из машины взял, — вздохнула Олеся. — Ему сейчас намного важнее получить папку обратно. Он ради этого любого на британский флаг порвет. Ты видел, какие у него глаза? Видел?
— Видел. Ты права, несмотря на все его манеры и любезный тон, он для того, чтобы своего добиться, ни перед чем не остановится.
— Ну и в чем тогда дело? Неужели какие-то паршивые сто пятьдесят тысяч тебе дороже собственной жизни? Ты все равно их не получишь. Ты же не знаешь, у кого документы!
— Как не знаю? Знаю, — спокойно возразил Силантьев. — Ты же сама сказала, что отдала их Пете…
Олеся посмотрела на собеседника как на буйнопомешанного.
— Но Пит мертв!
— Ну и что? Он же их с собой на тот свет не взял, — усмехнулся Дмитрий.
— Ты думаешь, они где-то в доме? Тогда можно поговорить с его женой… Она могла бы нам отдать папку…
— Нет, этот вариант можешь сразу отбросить… — Дмитрий задумался. — Марина мне ничего не отдаст… Даже если это будет просроченный трамвайный билет, она из вредности его спрячет подальше…
— Ну, я могу с ней поговорить… Она же ничего про эту папку не знает и меня тоже не знает… Я могу сказать, что у нас с Петром были какие-нибудь дела коммерческие, что папка мне для работы нужна… Ну, попробовать-то можно… Вдруг получится.
— Не получится, — вздохнул Дмитрий. — У Маринки глаз наметанный, она, если кого раз увидела, в жизни не забудет.
— Но мы не встречались с женой Антипина, когда мы с Русланом были у них в доме, и потом, ночью, ее не было. Она к маме, кажется, уезжала… В Липецк.