Он удерживает себя там, когда я перестаю дрожать вокруг него, когда его член начинает смягчаться, а его губы все еще касаются моих. Я ерзаю под ним, чувствуя, как он обмякает, но он снова целует меня, его рука скользит вниз между моих бедер, где был его член, и прикрывает мой вход.
— Я хочу, чтобы моя сперма была внутри тебя, малышка, — бормочет он, продолжая целовать меня, его язык скользит по моей нижней губе. Я чувствую, как его пальцы прижимаются к моему входу, выталкивая сперму, которая угрожает вытечь из меня. — Я хочу сделать тебе ребенка, принцесса, нашего маленького принца.
— Я… — Я смотрю на него, тяжело сглатывая. — Я не знаю…
— К черту то, что сказал врач, — рычит Виктор мне в губы, его пальцы все еще прижимаются к моему входу, толкаясь в меня, загоняя всю эту густую, горячую сперму глубже в меня. — Я хочу, чтобы каждая капля моей спермы вошла в тебя, пустив корни. Я хочу, чтобы ты наполнилась ею. — Я чувствую, как он уплотняется у моей ноги, даже когда он говорит это, его мягкий член набухает. Теперь его пальцы двигаются, почти трахая меня, тыльная сторона его ладони прижимается к моему клитору, и я тихо ахаю. — Малышка, это приятно, не так ли? — Он напевает это мне в губы, постанывая, когда чувствует, как я сжимаюсь вокруг его пальцев, удовольствие разливается по моей коже. — Так и есть. — Его рука движется против меня, терзая мой клитор, когда его пальцы начинают толкаться, извиваясь внутри меня, проталкиваясь глубже. — Кончи для меня снова, принцесса, со всей этой спермой глубоко внутри тебя. Да, блядь, ты такая чертовски тугая даже сейчас, да…. — Теперь он тверже, его член поднимается, когда он трахает меня пальцами до очередного оргазма, толкая их глубже, и моя киска сжимается, засасывая его и его сперму глубже, когда мои бедра выгибаются вверх, жадные до очередного оргазма.
Его оргазм должен был положить этому конец, но я не могу сказать ему остановиться. Я хочу большего, больше удовольствия, больше его внутри меня, больше. Это так приятно, и когда он сильнее надавливает на мой клитор, его рот захватывает мой, и он целует меня горячо и сильно, а я не могу сопротивляться.
Я вскрикиваю у его губ, мое тело мягкое, открытое и податливое для него, готовое ко всему удовольствию, которое он готов мне доставить. Я протягиваю руку, мои пальцы в его волосах, когда он заставляет меня кончить в очередной раз, и я еще сильнее притягиваю его рот к моему, мое тело перекатывается набок, чтобы прижаться к нему, когда я выгибаюсь под его рукой. Виктор рычит мне в губы, его член снова тверд, как камень, напротив моего бедра.
— Ты хочешь еще, принцесса? — Он прикусывает мою нижнюю губу, вытаскивая из меня свои пропитанные спермой пальцы, чтобы снова перевернуть меня на спину. — Тогда позволь мне наполнить тебя снова.
7
ВИКТОР
Катерина сводит меня с ума.
Последнее, чего я ожидал, когда поднялся сегодня вечером наверх, это увидеть свою жену в нижнем белье, стоящую на коленях на полу для моего удовольствия, готовую и желающую подчиниться мне. Я никогда бы этого не ожидал если серьезно, не от Катерины.
Я также не ожидал, что за этим последует, что она так полностью подчинится, примет флоггер и будет умолять меня позволить ей кончить. Ее сладкие мольбы почти уничтожили меня, но я хотел попробовать ее на вкус, поглотить ее киску и заставить ее кончить мне на лицо. Чтобы почувствовать, насколько полностью она может отдаться мне, когда решила позволить себе свое удовольствие.
Я не знаю, почему Катерина решила сдаться, почему она перестала бороться со мной. Но я не могу заставить себя беспокоиться. Моя жена на коленях по собственной воле, моя жена склонилась над кроватью для своего наказания, моя прекрасная Катерина раздвигает ноги и просит мой язык и мой член, это за гранью эротики. Это за гранью возбуждения. Это лучший гребаный секс, который у меня был в жизни, и он вызывает привыкание. Мысль о том, чтобы потерять ее сейчас, потерять все это, немыслима.
Я планировал взять ее сзади, кончить ей в задницу и полностью доминировать над ней, чтобы в полной мере воспользоваться ее готовностью подчиниться мне. Но где-то в середине этого, между тем, как она бесстыдно выплескивала свой оргазм мне на лицо, и удовольствием от того, что мой член погрузился в нее, я потерял свой гребаный разум. Это единственное объяснение тому, как я ее называл, тому, как я чувствовал, что мне нужно видеть ее обнаженное тело и ее лицо, смотрящее на меня, когда я трахал ее, больше, чем гребанный кислород. Мне нужно было видеть ее глаза, остекленевшие от удовольствия и отчаянно нуждающиеся во мне, нужно было, чтобы она была обнажена, целовать ее и поглощать каждой частичкой себя, когда я трахал ее, а когда я кончил в нее, единственное, о чем я думал, был возможный результат того, что моя сперма затопит ее.