– Дефорж непременно связан с этим делом, – пояснил Кипперд, – потому что его плантация, Оук-Мэнор, наверняка служит местом встреч членов клуба.
– Она прекрасно расположена, – заметила Мари, – далеко от города.
– И Гален часто бывает там, особенно в последнее время, – вставил Роуэн.
– Понятно, – откликнулся Кипперд.
– А что происходит с этими женщинами после того, как над ними поизмываются аристократы – члены клуба? Неужели их убивают?
– Думаю, что нет, – ответил Кипперд. – Хотя эти люди не остановились бы и перед убийством. Они считают, что для них закон не писан. Но мне кажется, что они продают этих девушек в рабство. Наверное, в бордели.
– Все трое владеют верфями. – Мари уже совсем пришла в себя . – Так что им не составит труда незаметно провести женщин на корабль.
– Особенно если проделывать это темной ночью, – добавил Кипперд.
– Гален зачастую не ночует дома, – заметил Роуэн.
– Да, – подтвердил Кипперд, многозначительно добавив: – уверен, что жена не возражает против его отлучек.
Двое мужчин снова изучающе посмотрели друг на друга. Интересно, что этому человеку известно о взаимоотношениях Энджелины со своим мужем? Знает ли ирландец, что он, Роуэн, любит Энджелину? Возможно. «Наверняка знает», – подумал Роуэн, внимательно поглядев в зоркие янтарные глаза.
Ирландец встал, возвращаясь к первоначальной теме разговора.
– Сегодня Гален со своими приятелями побывал дома.
При этом известии Роуэн вспомнил об исчезновении Энджелины, и у него волосы встали дыбом.
– Вы уверены?
– Да. Они были чем-то встревожены. По крайней мере, Гален. Я не пытался подслушать, о чем они говорили, опасаясь быть замеченным. Они приехали и сразу же отправились восвояси. Некоторое время стояли, разговаривали во дворе, а потом Гален уехал вместе с Дефоржем в карете последнего, а Гарнетт верхом отправился в город. Я дал ему отъехать на достаточное расстояние и собирался проследить за ним, но тут увидел Люки. Я следовал за ней и увидел, что Гарнетт поехал в направлении доков.
– А Энджелина? Вы не видели, как она вышла из дома?
Кипперд покачал головой.
– Нет. Но я не заметил бы ее, если бы она решила воспользоваться черным ходом. Там слишком густо растут магнолии.
– Если ее нет дома, значит, она куда-то ушла, – логично предположила Мари.
– Но куда? – в отчаянии воскликнул Роуэн.
– И где Люки? – спросила Мари. Роуэн встал. Почему-то он вспомнил женщину-археолога. Кажется, ее звали Джулия. Он чувствовал, что она была пленницей в той комнате, которая находится на территории собора Сен-Луи. Может, в прошлой жизни она была одной из похищенных? Если так… Роуэн лихорадочно размышлял над этим, и тут его осенило.
– Если все, что вы говорите о клубе «Адское пламя» и Оук-Мэноре, правда, то разве этим людям не нужно иметь в городе убежище, где они могли бы держать женщин, пока не представится возможность переправить их в доки или на плантацию?
– Мне это тоже приходило в голову, – согласился Кипперд.
– Должно быть, это и есть… – прошептал Роуэн.
– Что это?
Роуэн посмотрел на Кипперда и Мари.
– Возможно, я знаю, где содержатся пленницы. – Не дав им вставить ни слова, он продолжил: – Не спрашивайте, откуда мне это известно. Если я расскажу, вы все равно не поверите.
– Мне наплевать, откуда вы это узнали, если мы сможем найти Люки, – заявил ирландец.
Мари вскочила:
– Идем!
– Ты останешься здесь, – начал было Кипперд, но она перебила его.
– Нет! Это моя племянница. И виселица угрожает именно мне.
Ни один из мужчин не смог остановить ее, и они сдались. Через несколько минут Мари оказалась в карете Ламартина, Роуэн – на месте кучера рядом с Киппердом, и они поспешили к собору Сен-Луи.
По пути Роуэн тревожно размышлял о том, что если девушек держат на территории собора, значит злоумышленникам там кто-то помогает. Но кто?
В особняке Ламартин зазвонил телефон. Но никто, кроме сиамского кота, дремавшего на кровати Роуэна, не услышал звонка. Прозвонив восемь раз, телефон умолк.
Коту это понравилось.
Боб Рэкли, звонивший из библиотеки Тулэйнского университета, встревожился. Он хотел поговорить с Роуэном Джейкобом. Вполне вероятно, то, что он намеревался сообщить, не имело никакого значения, но все равно он должен был сказать об этом. Каким-то необъяснимым образом Боб Рэкли чувствовал, что это – его долг. Словно то, что он набрел на эту информацию, было предопределено. Точно так же его влекло продолжать исследования, когда дата пожара была уже установлена. Предопределение? Историк улыбнулся, проводя рукой по своей лысине. Господи, пора на некоторое время отвлечься от книг, а то в этой лысой голове и так бог весть что творится…
Держа в одной руке свечу в кроваво-красном подсвечнике, а в другой – Библию, человек в черной рясе торопливо шел по подземному ходу. На темных стенах, словно какие-то враждебные духи, танцевали красные тени. Несмотря на то, что в туннеле было душно и жарко, их вид леденил кровь.
«Их раскрыли», – думал человек, и его душу переполнял страх. Этого не должно было случиться. Ему обещали, что этого не произойдет. Они были осторожны… так осторожны, что их беспечность в конце концов погубила их. Их подслушали! Святая Мария, матерь Божья, теперь все выплывет наружу!