При этой мысли в глазах девушки появился лукавый блеск, и она взбодрилась.
– Следи за каждым своим шагом, чтобы не уронить нашу честь, – понизив голос, приказала тетя Катарина, когда дядя Эдвард и Барт Мюллер принялись грузить багаж на фургон. – Веди себя как благородная дама, будь любезной при всех обстоятельствах.
К тому моменту, когда фургон выехал из города, Джулиана уже забыла о наставлениях тетки и снова обдумывала свой план розыска братьев. Надо как можно скорее начать наводить справки, возможно, уже сегодня вечером, только делать это нужно очень осторожно. Она не обращала внимания на стоны Виктории, звучавшие каждый раз, когда фургон подпрыгивал на кочке или резко кренился на поворотах. Они проезжали по заросшим розами склонам гор, и Джулиана мечтала о будущем, представляя уютный дом, где она будет жить с Томми и Уэйдом. Для них троих начнется новая жизнь.
Убийство, свидетельницей которого она стала сегодня утром, побуждало ее как можно скорее разыскать братьев, чтобы помешать им идти по опасному пути. На этом пути они превращались в мишени для таких, как Коул Роудон. Этот Роудон, охотник, убил бы Томми – или Уэйда, – если бы нашел их. Он зарабатывал себе на жизнь тем, что охотился на людей, выслеживал их, как зверей, за денежное вознаграждение. У Джулианы перед глазами возник образ этого человека, и она содрогнулась, но тут же прогнала его. У нее нет желания думать о нем. Он убил человека без всякого сожаления. Он напугал ее до обморока, а потом уехал, даже не оглянувшись, не узнав, в каком она состоянии.
Решив, что человек, с которым она столкнулась сегодня утром, ничем не лучше грабителя, убившего ее родителей, Джулиана судорожно сжала руки и ощутила, как в груди растет холодный комок страха. Он олицетворял собой жестокость, смерть и безжалостность. Он – гадкое животное, которое без колебаний погналось бы за Томми и Уэйдом, если бы знало, где их искать.
Джулиана взмолилась, чтобы этого никогда не произошло. Интуиция подсказывала ей, что Коул Роудон всегда получает то, к чему стремится. Она молила Господа о том, чтобы Томми и Уэйд никогда не попали в поле его зрения, чтобы они не привлекли внимания какого-нибудь другого жаждущего крови охотника. Неожиданно она со всей остротой поняла, что ей нужно первой выйти на их след, и ее сердце учащенно забилось.
Оставшуюся часть пути Джулиана боролась с воспоминаниями об охотнике и о страшной трагедии, разыгравшейся перед ней. Ее решимость разыскать братьев росла с каждой милей. Ей уже хотелось не просто найти братьев, а спасти их. Спасти их ради них же от опасной судьбы, от жестоких людей типа Коула Роудона.
Когда на землю опустились дымчато-серые сумерки, впереди показались освещенные фонарями просторный двор и загоны ранчо «Два дуба».
Неожиданно Джулиану пробрал озноб. По спине пробежали мурашки. Она не могла объяснить, что с ней происходит. Двухэтажный каменный особняк и окружавшие его постройки выглядели очень красиво на фоне вершин, уходящих в темнеющее небо. Укрытое тенью от Скалистых гор, величественное ранчо «Два дуба» производило ошеломляющее впечатление, и, казалось, Джулиана должна была бы прийти в восторг. Долгое путешествие закончилось. Ее ждет горячая ванна и уют гостеприимного дома. Но вместо облегчения она испытывала непреодолимое желание попросить дядю Эдварда развернуть фургон и вернуться в город.
Почему?
Просто она перевозбудилась, раздраженно сказала себе девушка. То же глупое, бессмысленное напряжение стало причиной ее обморока. Надо подавить это чувство и держать себя в руках.
Коул Роудон назвал бы ее состояние иначе. «Всплеск интуиции». В ней заговорил инстинкт, тот самый инстинкт самосохранения, который каждый день помогал ему остаться в живых.
И был бы прав.
Глава 3
Расположенное у подножия Скалистых гор ранчо «Два дуба» было величественным памятником построившему его человеку и штаб-квартирой, откуда Джон Брин управлял своей империей. На двухстах пятидесяти акрах земли обитало множество лошадей, скота, людей, хранились горы оружия и провианта, достаточного для того, чтобы месяцами кормить целую армию. Сараи, конюшни, загоны, кухни, бараки для рабочих и прочие здания находились в отличном состоянии. Все это, а также другие предприятия Джона Брина, от шахт и лесопилен до железнодорожных компаний, управлялось с удивительным мастерством и эффективностью. Однако особой гордостью и радостью хозяина был огромный дом с белыми колоннами, просторной террасой и ухоженным садом. В оправе из зубчатых горных вершин, он сверкал, как драгоценный камень. Дом, роскошный и грандиозный, с картинной галереей, библиотекой, обоями с ворсистым рисунком, турецкими коврами и мебелью красного дерева был под стать особнякам Нью-Йорка и являлся достопримечательностью Денвера. Дому не хватало только одного – хозяйки, и Джон Брин прекрасно чувствовал это. Женщина, совершенная красавица – та, которую он выберет в жены, – дополнит и украсит собой дом больше, чем самая дорогая картина. Он давно искал такую женщину, методично, терпеливо. Критично оценивая кандидаток, он отказывался от всех, кто не отвечал его представлению о совершенстве. И наконец, не так давно, на балу у губернатора в Сент-Луисе, он нашел ее.
И вот теперь, думал Джон Брин, в окно наблюдая за тем, как из остановившегося перед парадным подъездом фургона выбрался Тобиас, она здесь.
Его ожиданию пришел конец.
«Она – драгоценность, редкий, замечательной красоты камень», – размышлял Брин, разглядывая невысокую грациозную Джулиану, освещенную светом первых звезд, и радуясь тому, что она не подозревает о его планах на нее. Вообще-то с того момента, как он познакомился с Джулианой Монтгомери на балу у губернатора, его радовало все, что имело к ней отношение. Ее красота, изящество, очарование, звенящий смех. Стоило ему посмотреть на нее, как он тут же понял: в ней есть все, что должно быть в женщине, она обладает теми качествами, которые он хочет видеть в своей жене. Она мила, изысканна, у нее утонченные манеры, в ней достаточно задора, чтобы вызвать у окружающих зависть, когда он войдет с ней в зал.
Джону Брину не подходят ни вялые и скучные дебютантки, ни грубые и невоспитанные женщины Колорадо. В браке, как и во всем другом, к чему он прилагал руку, нужно иметь лучшее. Едва он увидел, как племянница Эдварда Тобиаса, одетая в платье из розового тюля с кружевной отделкой, вальсирует с глупыми юнцами, носившимися за ней, как щенки за костью, он понял, что Джулиана Монтгомери – то самое совершенство, которое он искал.
Ему пора уже было жениться, подумать о сыне, который унаследовал бы построенную им империю. Но жена и мать его сына должна быть особенной, такой же неповторимой, как он сам. Джулиана соответствовала этому требованию. Леди до мозга костей, не робкая, не чопорная и не зануда. Она обладает естественной грацией и величественной осанкой, она преисполнена скрытой, волнующей чувственности – он сразу ощутил это при встрече. Она похожа на мягкого котенка, он видел, как ее глаза искрились смехом. Она держала себя уверенно, его восхитила ее непосредственность. Ему не терпелось оказаться с ней в постели. У Брина было особое чутье на это. Он готов был спорить на все свое состояние о том, что под золотистой маской невинности в Джулиане скрывается страстная женщина, которая ждет, когда мужские ласки сведут ее с ума. Он-то и займется этим. И никто другой. Он прикончит всякого, кто дотронется до нее, поклялся себе Брин, любуясь девушкой, которая шла к его двери. Расправив кончики усов, он отвернулся от окна. Да, удовлетворенно сказал он себе, она будет принадлежать ему еще до конца месяца.
Направляясь по аллее к дому, Джулиана с наслаждением вдыхала напоенный запахом сосны воздух. Она устремила взгляд в сторону гор, манивших ее своим величием. Очарованная пейзажем, она забыла об остальных членах семьи. Продолжая смотреть в сторону Скалистых гор, очертания которых сливались с темнеющим небом, она стала подниматься по ступенькам на террасу. Внезапно дверь распахнулась. На пороге появился мужчина в элегантной серой рубашке и бриджах и, приветливо улыбнувшись, направился к ней.