- Я убила маму,- отступившись назад, с дрожью в голосе прошептала я.
Но братик не обращал на меня внимания, он понял нож и сел над мамой.
- Почему же ты не улыбаешься мама?- с безумной улыбкой он засунул нож ей в рот и начал разрезать кожу, я отвернулась.
Мама постоянно кричала на него за то, что он не улыбался.
- Не волнуйся,- я почувствовала его руку у себя на плече.
Когда я повернулась, на его лице больше не было безумной улыбки, но руки были в крови. На это было наплевать, я со всей силой, на которую только была способна, обняла его своими маленькими ручками.
- Меня накажут?
- Нет,- тихо ответил, гладя мои волосы.- Милая, что я всегда говорил, у тебя отлично получается?
- Врать.
- Я расскажу тебе историю, ты должна её повторить так, что бы полицейские поверили.
***
Наше время.
- Соленая,- сказал Джокер, пробуя мою слезу.
Я не сдержала всего одну слезу, но даже она не скрылась во тьме от внимательного взгляда клоуна.
Он взял вину на себя и из-за меня попал в психушку, а уже там стал психом. Я загубила ему жизнь, нужно было сказать правду, а я испугалась.
- Их тогда не было, но теперь Готэм защищает пришелец и человек, что не раз садил тебя под замок, поэтому уже можно делать ставки на день, когда тебя посадят под замок.
Я попыталась перевести тему, ведь воспоминания о прошлом делали меня сентиментальной, а любая слабость у его присутствии будет стоить мне жизни.
- У меня было много времени, что бы подумать на эту тему,- кто бы сомневался.- Правда, в том, что люди по своей природе очень глупы. Я даже не буду трогать этих мнимых героев, их уничтожат, те, кого они так усердно защищают. Сейчас они им нужны, а надоенут — они выкинут их, как прокажённых. Их принципы, их кодекс — всего лишь слова, забываемые при первой опасности. Они такие, какими мир позволяет им быть. Я покажу тебе: когда дело плохо, эти… эти цивилизованные люди сожрут друг друга,- его разум и смекалку не портит даже безумие.- Ты как всегда прекрасна,- он проводит тыльной стороной ладони по щеке, скулах, затем спускается на шею и это все Джером делает безумно медленно.- Ты идеальна, лучше бы не смог сделать даже Бог.
Переходит к ключицам. Его руку резко сменяет нож, он ведет лезвием так же медленно и плавно, максимально прижимая холодный метал, к коже, но делая это так, что бы на теле не было ни единой царапины.
Я стою словно связанная, не в силах пошевелить даже мизинцем. Всех людей в Готэме пугает его смех, что пробирает до мурашек, меня ж пугает его отсутствие. Он одним быстрым движением лезвий разрезает рукав моего платья, тем самым открывая вид на рану, что появилась после встречи с Харли.
- Я получил твое приветствие, Харли совершила глупость, за которую уже была наказана,- но заботой в этих словах даже не пахло. - Я не собираюсь убивать тебя так быстро,- он не повышает тон, и в его голосе нет ни капли злости, но ощущается неприятные мурашки, скатывающиеся горячей волной вниз по позвоночнику.
- Убей,- я кладу руку на него и подвожу лезвие к горлу.- Я не хочу видеть, в кого ты превращаешься.
Секунда и он, спрятав нож, смеется своим омерзительным смехом и хлопает мне.
- Моя умная девочка, знаешь, ведь, что так мне становится неинтересно. Черт, ты слишком хорошо меня знаешь, об этом не стоит забывать,- он, будто дает установку самому себе. – О-о-о, нет-нет. Сейчас по сценарию мои реплики,- его слова пересекают мою попытку что-то ответить.- Ты…
- Нет,- перебиваю его я, я впервые позволила себе перебить брата и судя по его не добрых огнях в глазах-последний.- Я всю жизнь только то и делала, что слушала тебя, мне надоело,- Джокер сужает взгляд, пристально, словно разрезая, прожигая меня насквозь.- Я тебе не очередная жертва. Что б ты знал, я корю себя каждый день за то, что семнадцать лет назад, пятилетней девочке не хватило мозгов взять вину на себя, а банально следовала указанием брата, но дальше свою жизнь уничтожил ты сам!- брат хватает меня за горло одним резким движением руки, с каким-то садистским наслаждением в глазах.- Джером,- он еле заметно вздрагивает от произношения этого имени, ведь больше никто на всем свете не назовет его так кроме меня.- Даже не надейся, что я буду умолять о пощаде, ты же знаешь, что я люблю по грубее,- копируя его безумный смех, прошептала я.
Мне даже иногда кажется что отношения: “садист-жертва”, у нас в крови.
- О, я очень хорошо это помню.
Удар, и я пала к его ногам. Я быстро пробегаюсь глазами по крыше, я еще недолго смогу пудрить ему мозги, а значит надо бежать и как можно скорее. За ним приоткрытая дверь, в которую я сюда вошла - это мой единственный шанс.
- Мы оба любим игры и боль,- прошептал он, когда навис сверну и с силой уложил меня на спину.- Ведь получаем от этого физическое и что самое главное - моральное удовольствие,- я была в ловушке, в такой позе он мог предотвратить любое мое движение.
Я чувствовала его тонкий аромат одеколона, смешанный с запахом крови и какого то дыма. Джером провёл холодной ладонью по моей щеке, этот жест можно было бы назвать нежным, если бы не знала, что это лишь начало игры. Нашей любимой игры.
Его горячее дыхание ощущалось в районе моей шеи. Я не пыталась вырваться, а смысл? Еще не время, за необдуманное преждевременное движение я могу заплатить очень больно и жестоко, а злить его не входит в мои планы, пока. Я зашипела от боли, он так грубо и резко сжал мое запястья, что я просто не успела совладать с собой. Валеска смотрел мне прямо в глаза ожидая увидеть там боль, но её не было, по крайней мери я не показывала. Его это злило. Как же я обожала его злить, пусть за это всегда надо расплачиваться, но я готова платить. Он поднимает голову и смотрит мне прямо в глаза, теперь почти дышал мне в лицо. Его губы находились на крохотном расстоянии от моего лица, я бы хотела отодвинуться, но в данном положении это было невозможно, да и каменный пол даже при малейшем движение неприятно царапает кожу.
Я почувствовала, как он согнул левую ногу в колено, дотрагиваясь почти до моего бедра, в которое он не полностью вонзает свой нож, а его нос прочертил почти невесомую дорожку по моей шее до мочки уха. Я не успела сдержать стон боли, который он естественно услышал.
- Это уже было милый,- слегка подняв голову, шепчу я ему на ухо.
- Тогда тебя спас от меня Джек,- он шипит от злости.- Первый идиот, что пал жертвой твоих чар.
- Твоя правая рука,- поправляю я его.
Воспоминание о первом ЕГО человеке, что посмел предать Джокера, ради какой-то там девки приводят его в бешенство, и он вынимает нож, что уже на половину успел вонзить меня и ставит к моему горлу. Я не чувствую холодного лезвия, зато прекрасно ощущаю капли крови, МОЕИ крови, что падают на ключицу и шею.
- Знаешь, я тут понял, что совершенно забыл вкус твоей крови,- опять эти садистские нотки в голосе, хотя разве они когда то исчезали?
Он языком слизывает те, несколько капель, что успели упасть, затем пробует, то, что осталось на ноже.
- Ты пытаешься, манипулируешь мной или же напугать, а может банально сбить с толку?
Я дрожащей рукой, потянулась к его лицу, в этот момент он перестал двигаться. Мои пальцы соприкоснулись с его уже горячей кожей, и по руке пробежал едва ощутимый электрический разряд, отдаваясь в кончиках пальцев лёгким покалыванием.
- Вот только ты забыл об еще одной нашей совместной черте, а точнее…,- я прикоснулась своими губами к его щеке и вонзила маленький ножек в бок его живота.- Любовь к ножам.
Мой ножик был милипездрическим, поэтому глубокой раны я не сделала, но этого хватило, что бы он ослабил хватку, а я, отпихнув со всех ног, побежала к выходу. Со всех ног это громко сказано, ведь любое движение отзывалось мне безумной болью в бедре.
И вот, когда к спасению оставалось шагов пять не больше, сильная рука потянула меня назад, а точнее швырнул вновь на пол.