Я срываю цепочку со своей шеи, а затем бросаю через всю комнату.
— Я хранила ее, чтобы каждый день напоминать себе, что не справилась с ролью дочери, но и чтобы вдохновлять меня на исправление ситуации. Единственная проблема в том, что я добавила к ней тебя, и она стала весить еще больше, чем раньше. Но я больше не ношу цепочки, потому что нуждаюсь в себе. И хоть раз в жизни собираюсь пожертвовать собой ради своих желаний и надежд, а не ради тебя или кого-то еще.
Колтон крепко обнимает меня, пока я плачу, и мои слезы проливаются на его грудь. Он тихо бормочет, медленно покачивая меня вперед-назад. Мы сидим так долго, пока вода в ванне не остывает.
В конце концов, он поднимает нас из ванны и вытирает меня, каждый взмах полотенца — это любовная ласка. От него не исходит сексуального возбуждения, хотя замечаю, что член напряжен. Как будто ему нет дела ни до чего, кроме моего комфорта.
Уложив меня в кровать, он кормит меня с руки, следя за тем, чтобы я проглотила каждый кусочек. Затем присоединяется ко мне в постели, прижимаясь обнаженной плотью к моей. Этот контакт необъяснимым образом успокаивает меня, и я теснее приникаю к нему. Сон не сразу одолевает меня.
Перед тем как погрузиться в забытье, я не могу не задаться вопросом, как избавиться от любви к нему.
Глава 15
Жизнь каким-то образом вернулась в нормальное русло. Так сказать, новую норму.
Вы могли бы подумать, что после смертей, разрушений и обмана, которые мы пережили, все будут не в духе, но это не так. Дравийцы — жизнерадостный народ, который делает все возможное, чтобы все было исправлено.
Начиная с коронации Морган.
Я не знаю, как все остальные, но я всегда думала о ней как о королеве. Однако теперь это официально. Без пуристов, которые подняли шумиху, церемония прошла без сучка и задоринки, и приятно видеть, как дравийцы приветствуют ее. И новый принц. Гордость во взгляде Зейдена чуть не довела меня до слез в миллионный раз. Он еще не полностью восстановился, но боролся с Брэкстоном изо всех сил за то, чтобы присутствовать на церемонии. В конце концов врач сдался, потребовав, чтобы Зейден оставался на месте во время процессии.
После смерти членов совета Тиноза, Самиры и Виона, главы дома Силай, Зейден полностью распустил совет. Он учредил совет, предоставив места Вареку, Куину, Брэкстону, Кейду и даже Колтону. Затем он объявил всех людей гражданами Наджарии, закон вступил в силу незамедлительно. Как бы я ни ценила формальность этого, все, что меня действительно волнует, — это то, что пуристы больше не угрожают нам убийством. Большинство из них мертвы, но те, кто не умер, поселились в тюрьме на постоянное жительство.
Несмотря на горячую просьбу Морган, Хаксли не была казнена.
Хотя я не кровожадный человек, поскольку это противоречит моей природе целителя, я бы хотела, чтобы Зейден избавился от всех пуристов, которые еще живы. Мысль о том, что они могут сбежать, вызывает много бессонных ночей.
Ну, это и мысли о Колтоне.
После моего срыва он был очень осторожен, чтобы дать мне пространство. И это хорошо, потому что иногда мне все еще хочется ударить его. В остальное время я скучаю по нему. Я никому в этом не признаюсь, но это чувство все еще здесь, оно сжимает мое сердце и мне трудно дышать. К счастью, я, как всегда, занята в клинике. И сегодняшний день ничем не отличается.
— Доброе утро, Брэкстон, — говорю я, входя в комнату.
Он опускает голову.
— Натали. Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, сэр.
— Ты уверена?
Я перевожу взгляд на него, слегка хмурясь от его тона. Это почти заставляет меня волноваться.
— Да, — говорю я, растягивая слово. — Почему ты спрашиваешь?
— Разве я не могу навести справки о коллеге?
Увидев недовольное выражение на его лице, я отпускаю это.
— Конечно. Так что мне нужно, чтобы я сделала?
— Проверь Акселя.
— Да, сэр.
Схватив планшет, заполненный медицинскими данными о каждом пациенте, прошлом и настоящем, я подхожу к телохранителю.
— Доброе утро, — говорю я, откидывая его одеяло. — Как ты себя чувствуешь?
— Очень хорошо, госпожа, — говорит он. — Я надеюсь вернуться к своим обязанностям в течение дня или около того.
Я улыбаюсь ему.
— Притормози, солдат. Ты все еще не совсем здоров, но я знаю, что Морган будет чувствовать себя в большей безопасности, когда ты вернешься к ней.
Его грудь раздувается от гордости, и он кивает один раз.
— Похоже, твои раны хорошо заживают, — говорю я, меняя повязку. — Теперь это не займет много времени. — Нерешительно я накрываю его руку своей и нежно сжимаю.