— Какого хрена? — восклицаю я, смотря на Колтона.
Он качает головой и возвращает мне тяжелый взгляд.
— Помнится, не так давно ты держала меня в такой же позе. Что ты мне сказала? — Он поглаживает свой подбородок, а затем одаривает меня свирепой улыбкой. — О да. Кажется, это было «Уверена, что вас никогда раньше не удерживали против вашей воли». Возможно, это и есть то, чего не хватало.
— Колтон, — произношу я предупреждающим тоном.
— Ты можешь презирать меня за то, что я защищаю тебя, ненавидеть за то, что люблю тебя, но будь проклят, если позволю тебе забрать у меня моего ребенка, Натали.
Словно вихрь, его слова проносятся сквозь меня, а вслед за этим опустошают, в то время как гнев стремительно покидает меня. Я закрываю глаза, пытаясь разобраться в своих мыслях, которые всегда путаются, когда я смотрю на Колтона. Он прав. Это несправедливо украсть у него ребенка. Вообще-то, это очень эгоистичный поступок, но я знаю, что поступаю так только потому, что сейчас охвачена эмоциями.
По крайней мере, знаю, что все мои слезы в последнее время вызваны гормонами, а не тем, что я дурочка. Ну, может, не целиком, но наполовину. Мое сердце все еще болит.
Я открываю глаза и смотрю на Колтона. Выражение его лица свирепое, как будто он на поле боя, и думаю, что в каком-то смысле так оно и есть. Он сражается за своего ребенка, за меня, за свою семью.
— Так ты преследуешь меня, потому что я беременна. Это так? — спрашиваю я.
— Боже, нет! — Он забирается на кровать, нависая надо мной. Его волосы рассыпаются, создавая вокруг нас занавес из атласа, тепло его тела согревает нас. Он обнимает мое лицо, слегка прижимаясь лбом к моему. — Я понимаю, почему ты так думаешь, но нет. Я хотел тебя с самого начала и всегда буду хотеть. То, о чем ты сейчас думаешь, — одна из причин, по которой я не хотел тебе говорить. Я надеялся, что ты сама узнаешь о ребенке.
Облегченно выдыхаю.
— Я верю тебе.
— Спасибо. — Он гладит меня по шее, посылая вспышки тепла по моему телу. — Я люблю тебя, Натали. И эта любовь многократно увеличилась из-за ребенка. Я не знал, что такое возможно. — От прикосновения его губ к нежной коже горла мои глаза закрываются. — Я знаю, что ты тоже меня любишь, — шепчет Колтон. Поднимая голову, он буравит меня взглядом, проникая в мою душу. — Возможно, мне нужно помочь тебе вспомнить.
Как будто я когда-нибудь смогу забыть. Моя любовь к нему поглощает меня, мучает каждую свободную минуту. И теперь в моей утробе есть его продолжение. Как он и сказал, эта любовь теперь усиливается, заставляя меня испытывать чувство, что вот-вот я вспыхну.
Мой пульс учащается, когда он целует меня. Вместо того, чтобы отвернуться или протестовать, я понимаю, что лежу неподвижно, а мои губы уже покалывает от наслаждения. Его прикосновения легкие, нежные, но все же они приводят меня в восторг. Я сдерживаю стон в горле, когда он проводит языком по губам, уговаривая меня впустить его. В тот момент, когда делаю это, он проникает языком внутрь, вызывая электрический разряд, который пробегает по моим рукам и ногам.
Не в силах удержаться, я сливаюсь с ним в поцелуе, отвечая взаимностью. Голод между нами и без того необузданный и неистовый нарастает. Колтон поглощает меня, словно я эликсир, то, что ему нужно, чтобы выжить. Я отдаюсь ему, желая все больше и больше заполнить пустоту в моем сердце. Эту пустоту может заполнить только он.
Колтон стонет мне в рот, заставляя мои губы дрожать и щекоча их. Проглатывая стон, я отвечаю ему своим. Колтон приподнимает голову, разрывая поцелуй, и проводит пальцем по моей нижней губе.
— Я скучал по этому, — говорит он.
— Я тоже.
Мой голос тихий, потому что мне дорого обходится признание. Однако с каждым прикосновением и каждой лаской Колтон чинит мое разбитое сердце и исцеляет израненную душу.
Колтон расстегивает молнию на моей форме, спуская ее все ниже и ниже, пока не достигает пупка. Медленно, словно открывая подарок, он откидывает ткань, прикрывающую мою грудь. Не раздумывая, захватывает сосок в рот, заставляя меня выгнуть спину. Мое лоно пульсирует от жарких эмоций, пронизывающих меня, и я мгновенно становлюсь мокрой. Если я еще не была мокрой до этого.
Я зашипела, когда он прикусил меня, тут же проведя языком по соску. От контраста боли и удовольствия у меня кружится голова, и я в оцепенении смотрю, как он делает то же самое с другим. Хотя звук рвущейся ткани заставляет меня резко вскинуть голову. Колтон использует свой дар, чтобы эффектно разорвать мою униформу, а затем невидимыми руками бросает ее на пол. Мой лифчик и трусики вскоре следуют за одеждой Колтона.