— Он сделал тебе больно?
Я качаю головой.
— Он просто напугал меня. — Правда в том, что он мог убить меня, но у меня не хватает смелости сказать это Кейду.
Я открываю медпункт, и Кейд бросается внутрь, а затем опускается на колени рядом с Колтоном, который все еще не шелохнулся.
— Как долго он будет в таком состоянии? — спрашивает он.
Я пожимаю плечами.
— Я в отчаянии пыталась не дать ему причинить кому-нибудь вред, так что, возможно, вколола слишком много.
— Это не твоя вина, — Кейд выдохнул и провел рукой по лицу, положив ладонь под подбородок. — Кто еще знает о проступке моего брата?
— Только ты.
Кейд хмурит брови.
— Ты не сказала Брэкстону?
— Нет, — отвечаю, чувствуя себя глупо. Я поворачиваюсь, чтобы взять шприц и ампулы и вернуть их на прежнее место, чтобы Брэкстон не узнал, что кто-то их трогал. — Слушай, я знаю, что должна сказать ему, но с учетом беспорядков в совете и роли Колтона во всем этом, просто подумала, что будет лучше, если ты сам разберешься со своим братом.
— Если другие члены совета узнают о зависимости Колтона от эликсира, то его должность будет упразднена. — Кейд ненадолго закрывает глаза. — Я не имею никакого желания занимать его место, но мне пришлось бы.
— Есть ли какой-то вид реабилитации, которую он может пройти?
Кейд качает головой.
— Нет, не без того, чтобы об этом узнали все. Его место в совете — единственное, что поддерживает его волю к жизни.
Я поджимаю губы.
— Не похоже, что он заботится о его сохранности. Я не так много знаю об эликсире, но в курсе, как обычно ведут себя наркоманы. Колтон может любить свою должность, но в данный момент его тело больше любит действие эликсира. Это возобладает над его лучшими стремлениями.
— Если только он не пересилит себя.
— Я не знаю, — отвечаю, скрещивая руки. — Учитывая, на что он пошел, чтобы получить что-то похожее на наркотик, не уверена, что он сможет. Если он употребляет наркотик уже долгое время, это не просто зависимость, это привычка, или, что еще хуже, образ жизни.
— Если мы будем ограждать его от эликсира, то, наверное, он станет ясно мыслить, как только его организм перестанет зависеть от наркотика?
Воздух в моих легких обжигает, потому что я перестаю дышать при виде лица Кейда. В его голубом взгляде светится столько любви и надежды, что я не могу вынести боли. Моя роль сиделки всегда была моим самым большим источником гордости, но в такие моменты, как этот, она становится моим самым тяжелым бременем. Я всегда стремлюсь помочь людям, чем могу.
— Возможно, — я поднимаю руку, не давая Кейду сказать. — Но это будет длительный и тяжелый период для него, и я говорю не о ломке. Я говорю о силе духа, которая понадобится ему, чтобы не поддаться искушению в будущем. Достаточно сделать один неверный выбор, и он снова окажется здесь. Только в следующий раз он может оказаться не спящим, а мертвым.
— Я обязан попробовать. — Кейд поднимает брата на руки и решительно смотрит на меня. — Пойдем со мной.
Пожав плечами, следую за ним, задаваясь вопросом, во что я ввязалась.
Глава 3
Я перевожу взгляд с Кейда на его брата, прикованного к кровати, а затем снова на него. Конечно, наручники сделаны по продвинутым технологиям, цепи не из металла, а из луча флуоресцентного света, и все же я все еще волнуюсь. Руки Колтона не только закреплены, но и находятся над головой, что мешает ему делать что-либо, кроме как просто лежать там.
— Ты уверен, что они его удержат? — спрашиваю я.
— Мне пришлось использовать их, они не позволят ему применить свой дар, чтобы сбежать.
Мои брови поднимаются, когда я вспоминаю свое общение с Колтоном.
— Но он не использовал его на мне.
— Эликсир ослабляет его действие.
— И что теперь?
— Ты ждешь, пока наркотик покинет его организм.
— Хмм? Я согласилась помогать тебе, а не нянчиться с детьми. — Упираю руки в бедра. — Я хочу помочь, действительно хочу, но я устала. Я не спала весь день и уверена, что Брэкстон будет ждать меня на смене завтра днем.
— Это должна быть ты. Мое отсутствие будет замечено и вызовет ненужные вопросы.
Он берет меня за плечи, и мне приходится напоминать себе, что он не причиняет мне боли.
— Я позабочусь о том, чтобы тебе дали все, что пожелаешь, если это в моей власти, и ничего гнусного, — говорит он.
Я слишком устала, чтобы ясно мыслить, но идея получить все, что хочу, — это не то, от чего я могу отказаться.
— Хорошо.
— Спасибо, — говорит он, отпускает меня, и мне становится немного легче дышать.