Я открываю глаза и обнаруживаю, что он пристально смотрит на меня.
— Я хочу помочь тебе пройти через это, но это будет нелегко.
Он глубоко сглатывает.
— И как ты собираешься мне помочь? Мой брат пытался, как и многие другие. Это невозможно.
— Возможно, но я уверена, что тебя никогда раньше не удерживали против твоей воли. Возможно, это то, чего не хватало, — сухо говорю я.
— На твоем месте я бы опасался за свою безопасность.
Хотя я знала, что он будет угрожать, по какой-то причине это выводит меня из себя. Вините в этом то, что я не выспалась, или, может быть, он слишком глуп, чтобы понять причину, но в любом случае, моя грудь вздымается от сердитого дыхания.
— Ты должен больше беспокоиться о своей безопасности, советник, поскольку я вольна делать все, что мне заблагорассудится.
Он усмехается.
— Мой брат не позволил бы тебе причинить мне боль.
— Я имею в виду, что ты и сам уже хорошо справляешься.
Колтон вздрагивает, и я прикусываю губу, жалея, что не могу отказаться от своих слов.
— Ты не ошибаешься, — тихо говорит он.
Я хочу спросить его, почему он так поступает с собой, но знаю, что он не скажет мне, потому что это означало бы признание боли или того, что побудило его в первую очередь убежать от реальности.
Робкий стук заставляет меня сесть, и Колтон с тихим ворчанием натягивает ремни. Игнорируя его, я пересекаю комнату и приоткрываю дверь. Элеонора смотрит на меня в ответ.
— Заходи. — Я открываю дверь и провожу ее внутрь, удивляясь, что сначала не заметила рядом с ней Грома. Его шерсть с каждым днем становится немного темнее. Скоро я вообще не смогу его видеть в тени.
— Кейд хотел, чтобы я принесла тебе это, — говорит она, ставя корзину на соседний стол. — Это еда, вода и кое-какие медикаменты.
Я в изумлении качаю головой. Не уверена, как он приобрел эти вещи, но, просматривая содержимое, рада, что он это сделал. Судя по проклятиям, сыплющимся из Колтона, мне, возможно, придется снова надрать ему задницу.
— Как он? — спрашивает Элеонора, ее взгляд на мгновение останавливается на советнике.
— Он несчастен и будет еще хуже, прежде чем станет лучше. — При виде ее взгляда я мысленно пинаю себя. — Но, в конце концов, это того стоит.
— Так ты говоришь, заводчик, — рычит Колтон.
Игнорируя его, я поворачиваюсь обратно к Элеоноре.
— Не беспокойся о нем. Какое-то время находиться рядом с ним будет очень неприятно.
— Я понимаю. Тебе еще что-нибудь нужно?
Я чешу Грома за ухом, наслаждаясь шелковистой текстурой его меха.
— Новый комплект одежды был бы кстати, — говорю я, указывая на свой помятый наряд. — И, может быть, книгу для чтения, если получится достать.
— Я найду.
— Спасибо.
Элеонора свистит, и Гром мгновенно оказывается рядом с ней, положив голову ей на бедро.
— Дай мне знать, если я могу что-нибудь еще сделать. Брат Кейда много значит для него, и я знаю, что ему больно видеть Колтона таким. Спасибо за твою помощь.
Я не хочу, чтобы она думала, что я святая, но мне не очень хочется рассказывать ей об обещании Кейда.
— Не за что.
Как только за Элеонорой и Громом закрывается дверь, до меня доносится насмешливый голос Колтона.
— Почему ты в этом замешана, заводчик? Разве тебе не лучше проводить время, лежа на спине?
Я напрягаюсь, когда от его слов у меня на мгновение перехватывает дыхание. Раньше я имела дело с грубыми пациентами, так что в этом нет ничего нового, но слушать от этого не легче.
Выбрав пирожное из корзины, я сажусь на стул рядом с кроватью.
— Пошел ты.
Что ж, вот и все, что я сделала как профессионал и не позволила ему добраться до меня.
— Вижу, что задел за живое, — говорит он с блеском в глазах.
— Никому не нравится, когда его называют шлюхой. — Я засовываю кусочек пирожного в рот, наслаждаясь сладостью. — Особенно не тем, кто более испорчен, чем есть.
— Я не знаком с некоторыми из этих слов, но думаю, что могу догадаться об их значении. — Он садится, насколько позволяют путы, склонив голову набок и глядя на меня. — Ты дерзкая.
— Ты скоро узнаешь, насколько.
— Я приветствую это.
— Хочешь немного воды? — спрашиваю, игнорируя замечание и наполняя два бокала.
— Да, и я хочу кое-чего другого.
Моргаю от намека в его тоне. Я правильно расслышала? У меня никогда не было пациентов, которые пытались соблазнить меня, чтобы добиться своего, но я не должна удивляться. Отчаявшиеся люди совершают отчаянные поступки.