А вот и сам Макс, легок на помине.
— Я потерял тебя, — сказал он Наташе.
Наташа долго нервно смеялась.
Она не осознала самой границы, но примерно с этого момента вечер пошел обрывками впечатлений, которые когда-то превратятся в самый ужасный день из ее жизни.
— Мы тут кое-что выяснили с Юриком… — призналась она ехидно, запрокинув голову и глядя на Макса свысока.
— Что вы выяснили?
— Про тебя и Свету, — Наташа собрала свои волосы и потрясла эту копну руками, чтобы дать шее подышать. — Для начала — что это было не один раз.
Максим с беспокойством взглянул на друга. Ну вот, даже сейчас, на свадьбе — друг для него на первом месте!
— Мне все равно, — пожал Юра плечами в ответ на взгляд Максима. Хотя похоже, что для «все равно» ему не хватает актерского таланта.
— А еще — про ее беременность, — добавила Наташа, чтобы тоже побыть в центре внимания мужа.
— Мне жаль, что вы узнаете такие вещи обо мне на празднике, — признался Макс с видом человека, которого ответственностью не испугаешь.
Юрик — полная Наташина противоположность. У нее кипят эмоции, и ей хочется все высказать, получить ответ, поссориться, помириться и быть победительницей, а Юра предпочел лишь вполне уместную фразу:
— Я не собираюсь копаться в твоем грязном белье.
И вежливо предложил:
— Я пойду в комнату.
Макс поймал его за локоть:
— Юра, ты мне очень близкий человек!
— Я знаю, — кивнул тот, не оборачиваясь. И добавил: — Не переживай. Даже если ты ее трахал тысячу раз — это уже ничего не меняет.
О нет, для Наташи это меняет все! Он изменил ей, и заодно изменил лучшему другу. Переживал ли он из-за этого? Какова была его реакция, когда он узнал, что снова станет отцом? Он ведь любит детей. Испытал ли облегчение, когда узнал про выкидыш? Он ведь боялся потерять Наташу. Или наоборот, огорчился? Проникся ли к Светке симпатией, как к женщине, которая носит его ребенка? Случайно ли это у них получилось, или может, это было взаимовыгодное сотрудничество? Это было так давно. Помнит ли он ответы на эти вопросы? А ответы хочется — искренние, душевные, настоящие. Пусть это больно, но две половинки одного целого должны болеть вместе! А сейчас что? Для нее это новость, вызывающая бурю эмоций, а для него — информация из далекого прошлого.
Там, в этих комнатах, так много людей — лишних. Там музыка, голоса, веселье — это так раздражает! Наташе, кажется, еще никогда в жизни не было так одиноко! Он стоял рядом с ней — человек, которого полгода назад она умудрилась разлюбить, но за которого сейчас вышла замуж, по привычке веря в то, что он самый любимый.
— Почему ты не говорил мне, что у вас со Светой все было так серьезно? — с чувством собственного достоинства предъявила мужу Наташа свою претензию, когда немного успокоилась и упорядочила мысли по полочкам. — Мы столько лет дружим, неужели, ты думал, я не пойму тебя? Не прощу тебя за интрижку со Светой? Неужели ты думал, я брошу тебя из-за этого? — ее голос, спущенный с горы, стремительно набирал обороты. — Я с самого начала нашего романа говорила тебе, что всегда буду на твоей стороне! Почему ты никогда мне не верил? Это целая страница твоей жизни, Макс! А меня там не было! Зато была Света! Знаешь, как мне обидно?!!!
— Тебе обидно, потому что ты не хочешь разрешить мне иметь секреты, — возразил мужчина. — Я промолчал не потому, что боялся, что ты меня бросишь — я знаю, что ты всегда будешь на моей стороне! Я промолчал, чтобы ты не переживала! Позволь мне скрывать от тебя что-то ради твоего спокойствия! Позволь — и тебе самой станет легче!
— А мне нужно это спокойствие, Макс? — полноценно орала девчонка от несдерживаемого чувства оскорбления. — Мы с тобой разные, не суди меня по себе! Тебе требуется спокойствие: ты уравновешенный, взрослый. А я творческий человек. Я не против эмоциональных всплесков, страстей. Максим, я не собачка, которую можно вчера отпихнуть ногой, а сегодня снова подзывать вкусной косточкой! Я живой человек! Я хотела на твой корабль, такой большой и красивый, я хотела быть твоей командой! А ты выкинул меня за борт, и теперь благосклонно подаешь мне шлюпку… Макс, это сильнее меня, это природа, закон самосохранения: я не вернусь на тот корабль, с которого меня выкинули за борт!
Он слушал сей монолог с таким спокойствием, что Наташа злилась еще больше. Он терпеливо молчал — долго-долго, смотрел ей в глаза — нахал!
— Ночью ты кричала громче, — произнес он наконец.
— Побереги свой единственный козырь! — огрызнулась девчонка.
— Он не единственный, — поправил Макс.
Наташа отвернулась и всхлипнула. Она не нашла, что ответить на это.
— Я выходила замуж за другого человека; за человека, которого знаю… — шептала она о прежнем.
— Ничего не изменилось.
Она молчала — этот ответ ее не устроил, и она ждала другого.
— Жаль, что я не тот, за кем ты хотела быть замужем, — сказал он, желая напомнить ей обратное.
— Мне тоже жаль, — кивнула она с гордостью.
— Хочешь, разведемся? — предложил Макс раздраженно.
— Хочу, — выпалила она хладнокровно ему в наказание.
Максим вел себя как ни в чем не бывало! Его родители чувствуют себя здесь не совсем свободно, и он старается развлекать их. А заодно дружит со своей дочкой, постоянно обнимая ее и всячески тиская. Здесь во всей квартире столько радости — никто и не замечает, что жених с невестой отдыхают порознь. Мужчины собрались в две кучки: одна обсуждает охоту и рыбалку, другая (во главе с Костиком) — машины и прочую технику. А женщины со своими глупыми разговорами про детей и загар рассыпаны тут повсюду. Если подойти к Максиму сейчас не позволит гордость, то с кем стоять? Наташа набрала себе немножко салатика со шведского стола и в одиночестве присела на подлокотник кресла неподалеку.
— Вы что, с Максимом поссорились? — возникла откуда-то Евгения.
— Да, — призналась девчонка равнодушно. — Это так бросается в глаза?
— Да нет. По тебе вообще не скажешь, но Максима я уже достаточно знаю.
— Максима знаешь лучше, чем меня? — вскинула взгляд Наташа.
— Похоже, у тебя, правда, есть актерский талант, — подхалимничала мама. — А вот Максим… Посмотри, он так мило улыбается, а ямочек на щеках даже не видно. Значит, неискренне. Видимо, когда искренне, другие мышцы задействуются…
Максим, как назло, тоже сейчас взглянул на Наташу.
— Я люблю твоего мужа, — продолжала Евгения, и Наташа от удивления перевела взгляд на нее: что-то мама совсем с ума сошла, раз столько слов о любви говорит в один день! А Евгения, не смутившись, добавила: — Я рада, что в нашей семье есть такой человек. Он единственный, в ком я уверена так же, как в себе самой.
Наташа психанула и снова отправилась дуться на кухню: туда очень редко кто-нибудь заходит из посторонних…
Наташа сидела с ногами на широком низком подоконнике, откинувшись спиной на раму открытого окна, подставляя загорелое плечико знойному послеобеденному солнцу. Это ее любимое занятие — сидеть на подоконнике. Третий этаж, высота, решеток на окнах нет, и от этого возникает ощущение свободы. Когда-то в детстве, пока родители были на работе, брала альбом и садилась вот так же, только в своей комнате, рисовать. Максима Викторовича.
Это было таким далеким, недостижимым: свадьба с ним и его согласие иметь совместных детей… Это была мечта, в осуществлении которой Наташа сомневалась все эти годы. И вот — это есть. Потерять то, что было достигнуто таким трудом?
Да причем здесь усилия? Эти отношения строились семь лет не ради того, чтобы достичь свадьбы. А ради того, чтобы быть рядом с ним.
Два раза расставались по-настоящему и один раз — в воспитательных целях. А зачем расставаться сейчас?
Он прав. Он просто берег ее нервы. Это не предательство. Предательство было бы, если бы она не смогла придумать ему оправдание.
— Мне кажется, я слышу твое дыхание, — сказала она тихо сама себе.
— Мне кажется, я слышу твой голос, — с улыбкой раздалось в ответ с улицы, прямо с неба третьего этажа.