Отец думал, что хорошо знает Пэна, в то время как Эвелин считала, что его осведомленность лишь обязательный набор самых важных фактов, которых лично для нее было недостаточно. По словам отца, Пэн обладал редкой способностью превосходно держать меч в любой руке, что делало его достаточно серьезным противником, а кроме того, безжалостным. Он, как и его отец в свое время, считался одним из самых неустрашимых воинов. Собственно, эта часть и стала самым убедительным доводом для лорда Стротона в разговоре с Джервиллом о заключении контракта. Две семьи жили недалеко друг от друга, и уже тогда, много лет назад, Стротон видел в Пэне – крупном, очень хорошо развитом для своих лет мальчишке – множество черт, перенятых от отца. Для дочери Уиллем искал именно такого мужа, который всегда заботился бы о ней и берег.
Эвелин начала понимать причины отцовского выбора только сейчас, видя, как Пэн яростно бьется один на один с пламенем: горячие языки, словно змеи, впивались ему в спину, но он и не дрогнул. Его сильные руки вращались в постоянном, неослабевающем движении, но, несмотря на это, она очень боялась, что даже такого упорства окажется недостаточно. Казалось, огонь пустился в пляс вокруг него, двигаясь то в одну, то в другую сторону, будто жил своей собственной жизнью и решил поиграть с Пэном.
Вздрогнув от неожиданной боли, Эвелин увидела, что от волнения прищемила дверью палец на ноге. Отведя дверь в сторону, Эвелин сделала шаг в комнату, но потом, замешкавшись, оглянулась на лестницу. Для нее было потрясением, что никто до сих пор не заметил пожара и не услышал криков о помощи. Дым по крайней мере сейчас уже должен был достигнуть большого зала! Хотя… нет, он ведь поднимался в башню, а что до возгласов Пэна – их и не могли слышать, потому что праздничные гуляния внизу с каждой минутой становились все веселее и громче. Если бы хоть кто-нибудь догадался, что происходит, то давно прибежал бы сюда с водой.
Эвелин бросилась к лестнице. Сначала попыталась сверху позвать на помощь, как делал Пэн, но безрезультатно. Тогда, приподняв край простыни, она быстро побежала по ступеням, крича во все горло. Лишь когда она уже почти спустилась, на нее обратили внимание, причем, похоже, все и сразу – разговоры мигом затихли, все головы повернулись к ней.
Она стояла в надежде увидеть реакцию – кто-то же должен был тронуться с места! Забегать в поисках воды, броситься наверх… но вместо этого вдруг наступила мертвая тишина, и все изумленно уставились на нее. Конечно, каждому из присутствующих открылся совершенно новый образ Эвелин: пышные формы и полная грудь, так и норовившая выпрыгнуть из мокрой, облепившей тело простыни; отдельные пряди волос спадали на милое зарумянившееся личико, а сзади спускались потрясающими каштановыми волнами почти до самых колен… Но Эвелин до всего этого не было никакого дела. Многие, привыкнув считать ее слишком полной в темных старомодных платьях и с вечно подобранными волосами, теперь, очевидно, меняли свое мнение, смотря на нее как на сладкий желанный пирог.
Замешательство дало волю нетерпению. Какой ужас – ее муж сейчас один наверху пытается спасти замок, а они расселись тут сложа руки!
– Вы что, оглохли?! – яростно закричала Эвелин. – Хотите, чтобы замок сгорел дотла? В спальне пожар!
Первым очнулся Уэрин. Вскочив на ноги, он поспешил к ней, на ходу взревев, чтобы принесли воды. Эвелин ждала, что он пробежит мимо нее и кинется сразу наверх, но Уэрин остановился перед ней, загородив собой от многочисленных взглядов.
– Ты бы лучше поднялась обратно, сестренка. А то здесь ты пробуждаешь аппетиты, которые не удовлетворить простым пиром.
Эвелин посмотрела на него в недоумении, но затем увидела, как его взгляд украдкой скользнул вниз и в сторону. Она опустила глаза и только сейчас вспомнила, что замотана в одну лишь простыню – мокрую, непристойно облепившую все тело… Эвелин с грустью вздохнула над тем, что в очередной раз выставила себя посмешищем. Хотя какая разница – одним унижением больше… Самое главное – у Пэна теперь появились помощники: она с облегчением наблюдала, как из распахнувшихся дверей кухни выбежали несколько слуг с ведрами воды, расплескивавшейся в спешке. Мужчины повскакали со своих мест и тоже побежали хватать ведра. Эвелин знала – не всем достанется, но по крайней мере каждый рвался помочь.
– Выстроиться в очередь к колодцу! – послышался раскатистый бас ее отца, пытавшегося остановить панику.
Покачав головой, Эвелин поспешила обратно наверх. Уэрин следовал за ней по пятам. Когда они добрались до спальни, всю комнату уже заволокло дымом. Пэна не было видно… С замиранием сердца Эвелин тщетно пыталась разглядеть его среди похожей на туман плотной завесы. В горящем комоде хранились какие-то вещи, из-за которых дым становился все чернее и гуще.