– Надеюсь, что вкусно.
Кэссиди шагнул к ней, обнял и сказал:
– Ты знала, что я голоден, пошла и приготовила мне обед.
Она не находила ответа и неопределенно пожала плечами:
– Ну конечно, Джим. Почему бы и нет?
– Знаешь, что это для меня значит?
Дорис застенчиво опустила голову.
Он взял ее за подбородок, чуть–чуть приподнял, договаривая:
– Чертовски много. Больше, чем я могу объяснить.
Она коснулась его плеч кончиками пальцев, посмотрела снизу вверх, и глаза ее расширились от изумления. Едва шевеля губами, шепнула:
– Слушай дождь.
– Дорис…
– Слушай, – повторила она. – Слушай дождь.
– Ты мне нужна, Дорис.
– Я? – автоматически переспросила она.
– Ты мне нужна, – сказал он. – Я хочу быть с тобой. Здесь. Я хочу, чтобы всегда так было. Ты и я.
– Джим, – пробормотала она, глядя в пол, – что я могу сказать?
– Скажи: хорошо.
Она по–прежнему смотрела в пол:
– Конечно, хорошо. Просто… шикарно.
– Но по правде ведь не шикарно, да? Ведь по–твоему все не так.
Она подняла руки, стиснула виски пальцами:
– Пожалуйста, Джим. Потерпи. Я стараюсь подумать.
– О чем? Что тебя беспокоит?
Она хотела отвернуться. Он развернул ее назад, и она сказала:
– Это нечестно. У тебя есть жена.
Он удержал ее за руки:
– Слушай, Дорис. Просто смотри на меня и слушай, дай мне сказать. Я с женой никогда и не жил. Я, конечно, женат, но она не жена. Я скажу тебе, кто она. Это распутница. Дурная распутница. И я с ней покончил. Слышишь? Покончил. Я никогда не вернусь назад. Хочу остаться здесь, с тобой.
Дорис положила голову ему на грудь. И ничего не сказала.
– Отныне, – сказал Кэссиди, – ты моя женщина.
– Да, – выдохнула она. – Я твоя женщина.
– Правильно, – заключил он. – Договорились. Теперь давай сядем и поедим.
Глава 5
Ночью ветер резко переменился, отогнал тучи от города, утром улицы были сухими. Кэссиди был обязан явиться в депо к девяти и быстро проглатывал на завтрак кофе с тостом, жалуясь Дорис на ужасное обращение компании с водителями, которых заставляют приходить за два часа до первого рейса. Компания, сообщил он, зарабатывает себе на хлеб, рассчитывая, что водители будут ремонтировать автобусы, убирать в депо, выполнять всю дурацкую работу, не имеющую никакого отношения к вождению автобусов. Но жалобы были несерьезными. Типичное понедельничное ворчанье. Он все высказал, Дорис кивнула, соглашаясь с его точкой зрения, и Кэссиди напрочь это позабыл, приготовившись к дневной работе.
В дверях перед самым уходом спросил о ее планах на день. Она замешкалась с ответом, и он заявил, что его не волнуют ее занятия, пока она держится в стороне от бутылки и от «Заведения Ланди». Она обещала слушаться его приказов, заметив, что, может быть, стоит пройтись по Маркет–стрит, вдруг ей подвернется место за прилавком какого–нибудь универмага. С этого момента, сказал он, ей нечего беспокоиться о работе. Отныне, сказал он, ей вообще не о чем беспокоиться. Поцеловал ее, а в дверях обернулся и послал воздушный поцелуй.
По дороге к остановке трамвайчика на Арч–стрит Кэссиди проходил мимо лавочки, где работал Шили. Заметив мелькнувшую в витрине седую голову, решил заглянуть, пожелать Шили доброго утра. По какой–то неизвестной причине ему очень хотелось поболтать с Шили, хоть он не имел ни малейшего представления, о чем пойдет речь.
Шили хлопотал над новой партией моряцких свитеров и рабочих брюк, стоял высоко на лестнице, раскладывал товар на верхней полке. Услыхав голос Кэссиди, немедленно стал спускаться, не глядя на него. Вышел из–за прилавка, озабоченно положил руки ему на плечи и сказал:
– Господи Боже мой, где ты был? Я вчера целый день ждал у Ланди. Думал, хоть забежишь рассказать, что стряслось.
Кэссиди пожал плечами:
– Ничего не стряслось.
Шили отодвинулся, чтобы получше его разглядеть:
– Мы знаем, что ты не вернулся домой. Спросили Милдред, она сказала, ты не появлялся.
Кэссиди отвернулся, пошел к боковому прилавку и стал разглядывать разложенные в витрине солнечные очки. Положил на прилавок руки, низко нагнулся и объявил:
– Я был с Дорис.
И принялся ждать, а через какое–то время услышал слова Шили:
– Теперь все складывается. Мне следовало бы знать, что выйдет в итоге.